Во имя порядка. Кузница судеб

– Я тоже рад тебя видеть Джаэль, – натужно улыбнулся инквизитор стряхнув с чёрного кафтана пожухший лист. – И ещё больше рад слышать, что Всевышний послал вам ребёнка. Не обращай внимания на мои бурчания… я, наверное, старею. Если пошлёт Творец сил, ещё пару битв точно смогу простоять.

– Видел я, как ты дерёшься, – допил медовуху Джаэль. – Так долго не живут. И вправду, что вас инквизиторов хранит Бог, иначе тебя бы убили.

Недавно построенная таверна не отличается особым изыском, воистину напоминая сельский кабак – соломенная крыша, простенькая дубовая мебель, приземистые столы, расслабляющий запах эля и мёда. Посмотрев по сторонам, в свете уходящего солнца, льющегося из оконцев, инквизитор приметил пару речников, который отдыхали после работ на полях. Из-за угла доносилась слабая и тихая мелодия местного лютниста.

– Тебя как принимают твои? – спросил инквизитор тыча пальцем в жакет. – Ты же баяррин, я не ошибся? А им вроде положены кафтаны алые, сапоги высокие. Или я неправильно понимаю… моду власть имущих в Княжестве.

– У меня, как у участника войн есть небольшие поблажки, – Джаэль протянул руку за орехами в меду. – Да и нет тут официоза сильного. Просто большинство баярр вышли из крестьянских мужиков, которые так понимают свою, местечковую, роскошь. Да и знаешь, в Бережницах, всем плевать на то, как я одеваюсь.

– Так вы назвали новое городище?

– Да… я попросил, чтобы дом бедняги Пентаса снесли. То, что там произошло, – речь стала более «тяжёлой». – Должно быть похоронено.

– Ты это помнишь? – удивился инквизитор, взяв кусок сыра.

– Даже после всего пережитого и прошедшего времени. Не самый благовидный поступок, знаешь ли. Даже сидеть в столице, городе князя… такое себе.

– Ты не думаешь вернуться к прошлому? – инквизитор в пару глотков опустошил кружку пива. – Жизнь без опасности и приключении как тебе?

– Вот повесил я меч на стену и жизнь сразу стала скучна. Но я нисколько об этом не жалею!

– Всё благодаря жене и дочери?

– Да я это знаю. Если бы мне предложили снова отправиться на эти, прости Творец, «приключения», я не за какую монету не отправился бы. Хоть за все сокровища Киле не пошёл бы. Мне Элия и Оливия куда дороже, – Джаэль допил мёд, протянул кубок и громко выкрикнул. – Ещё!

Очень быстро владелец поставил две пинты пенящего душистого эля. Сигизмунд прикоснулся к ещё одной кружке, медленно став попивать горьковатый, но приятный напиток.

– Зачем ты меня сюда привёл? – спросил Сигизмунд. – У тебя есть какое-то официальной дело к Церкви?

– Не будь официозником, – поморщился Джаэль. – Разве нужен повод, чтобы встретиться с хорошим знакомым? Посидим, выпьем чуток.

– А твои дела?

– Встреча с князем только завтра. Знаешь, – усмехнулся речник. – Сколько бы я не видел достижений новой власти, всё не могу свыкнуться с тем, что они так просто скинули Орден. Какая-то странная обида, неприятие всё ещё держат меня, – Джаэль посмотрел в сторону, где услышал, как мужчина рассказывает другу, как изменилась его жизнь, как больше ему не нужно страшиться выхода за стены города, а второй ему ведал о том, как всего год назад детям запрещали на улицу выходить после наступления сумерек, об ужасах, обитающих в тенях лесов и о голодных временах.

– Это нормально. Главное не заниматься откровенной крамолой, а то… да ты сам понимаешь, к чему это может привести, – с оглядкой на всю кампанию Велисария сказал Сигизмунд, потирая ручку кружки. – Железное Королевство не на пустом месте образовалось. Только странно… с момента его появления, так никто и не увидел зачинщиков мятежа, подлую аристократию. Поговаривают, они были разбиты в самом начале войны.

– Как твои дела, если не вспоминать о битвах и операциях, Сигизмунд. Мне нынче тяжело слушать о войне.

– Ты думаешь мне легче? – смутился инквизитор. – Первые два дня я продолжал слышать стоны умирающих, а этот противный писк… проклятье, артиллерия не бог, это дьявол войны, – Сигизмунд припал к кружке, быстро допив до половины. – Прости, раны души… они так просто не затягиваются. Дела? У меня всё в порядке, у Церкви всё в порядке, у страны всё хорошо.

– Я же сказал – как твои дела. Твои, – улыбнулся Джаэль.

– Ты сам знаешь, что мои дела – дела Церкви, а дела Церкви – мои дела, – с толикой фанатизма высказал Сигизмунд, Джаэль увидел призрак грусти в глазах инквизитора, когда тот посмотрел на пару, веселящуюся за столом, обнимающихся и целующихся; медленно заговорив, Сигизмунд продолжил. – У меня… нет личных дел. Что мне смотреть, как свои дела? У меня ни семьи, ни друзей, ни детей, ни увлечений. Лишь молитва, меч и служба.

– Я тебя понял, – помотал головой Джаэль. – У меня всё иначе. Жена, семья, дом, да и постоянно приходится сидеть и слушать местную Думу. Политики, они везде политики, но эти… они в прошлом были крестьянами, простыми мужиками. Они проще, честнее, не такие… официозные, грацкие, как аркчане. А ты… ведь, что там в Писании у вас говориться про мужчину и женщину? – ухмыльнулся речник.