Во имя порядка. Кузница судеб

Взгляд Сигизмунда словно приковали к белоснежному лицу и седым волом, в глазах, которые зеленее, чем килейские изумруды и луга Нерима, он находил приятный отголосок тепла, знакомое и родное. Её талия подчёркивалась корсетом, а выразительность бёдер кожаными штанами, на оголённом плече красовалась татуировка, показывающая красивую снежинку.

– Кайль, я смотрю ты решила украсить себя узором льда? – заметил инквизитор. – Очень восхитительно.

– А я то думала ты меня проклянёшь, скажешь – «не делай начертания и письмен на коже своей, ибо так пишется в Писании».

Так они и стояли друг на против друга – девушка в корсете и мужчина в длинном чёрном костюме, который ниже неё едва ли не на голову. Он – воплощение пламени веры, она – отражение холода древности. Но в душах из было всё наоборот, ибо девичий дух горел эмоциями и чувствами, сколь сильными и разными они не были, а вот парень пытался стать подобием айсберга – холодного, грандиозного и несокрушимого… полного противоречий.

Они могли бы ещё долго смотреть друг на друга, ища в очах знакомый огонь, желаемый отклик и одобрение своих чувств, но скрип деревянных дверей часовни вернул обоих к действительности. Местный священник, отслужив вечерний молебен, спешно ретировался, шурша чёрными пышными одеждами и размахивая кадилом, из которого лился сладкий аромат.

Кайль не сумела удержаться… просто не смогла и инстинктивно протянула руку вперёд, раскрывая ладонь. Ощущения пьянили. Сигизмунд всё понял без лишних слов. Прикоснувшись к её коже, мужчина сам почувствовал захватывающее дух чувство, эмоции хлынули волной, столкнувшись о стену долга… или долгов. Вместе они пошли вокруг святого места, наслаждаясь цветами самой различной расцветки… тут и с заботой выращенные астры, и лилии, и цепляющее взгляд чудаковатые «цветки Мальфаса». Над головой небо стало золотисто-бирюзовое, солнце было окаймлено многослойными облаками, приобрётшими оттенок благородного металла, переливающегося со свинцом.

– Я недавно прочитала часть Предания… самую печальную на мой взгляд, – тихо заговорила Кайль, сжав руку партнёра. – Ваша «Община Завета» изгнана из Этер-Матара, немногие группки отправляются в скитания по всему Вину. Справедливо ли?

– Они пали, – понуро ответил Сигизмунд. – Многие стали поклоняться языческим богам, творить жестокие жертвы, больше возлюбили похоть, ложь и золото, нежели Его, и любовь к Его творениям. За это, – инквизитор бросил коснулся взором фрески, где изображено солнце, спускающееся в чашу. – Единый и позволил быть естественному ходу вещей… он ведь, когда мы Его отталкиваем, просто даёт случиться тому, что случится, позволяет быть обычному ходу событий.

– И они «рассеялись по миру, как семена на ветру. Но в день изгнания клялся Он верным Своим, что ещё будет могущественна церковь Его, что снова будет блеск славы, и он поднимет на войну народ праведный», – процитировала строки Писания дама, потерев плечо. – И ты, мой милый инквизитор, веришь в то, что именно ваша Церковь исполнила пророчество?

– Да… верю и вижу это. Двенадцать пророков отправились по всему миру, чтобы основать центры поклонения, взрасти и дать плод, но только дело одного нашло продолжение в нас. Многие ростки новой церкви были задушены. Если ты читала «Книгу скитаний», то знаешь, как жили и страдали общины, как они выживали и пытались нести слово… но практически всё напрасно, ибо князь духов злобы имеет много слуг в мире, – досадливо сказал Гросс. – Жестокие культы древности, а затем и Рождённые светом внесли свою лепту в их уничтожение.

– И какое же семя пало на эту землю, кто посмел в феоде Мальфаса посеять «зерно горчичное»?

– Пророк Абрахаим привёл свою паству в Эндерал, тайно проповедуя в новостроенном Арке. Тайком существуя тысячелетия, осколок «Общины Завета» смог прожить до самых наших дней, неся свет, – восхитился Сигизмунд, заворачивая за угол.

– А Остианские? Кабаэтские общины. Насколько я слышала, там тоже была вера в… Творца.

– К сожалению, они – выродились. На севере община Твороца была раздавлена, а её храм посвятили Тиру, а Остиан… даже говорить не хочется. Проклятые еретики, – фыркнул инквизитор, – убили своего пророка Кашрима, и стали жестоки. Создали свой культ «творца», сотворив из него идол.

– Ну не заводись ты так, – ухмыльнулась Кайль, – мы же с тобой не в пос… ладно. Но главное, для твоей Церкви, что часть артефактов храма у вас. И всё это вещи невиданной силы, которые по удивительнейшему совпадению оказались у вас.

– Их несколько… кинжал, меч и диадема. По крайней мере мы знаем о трёх. Вместо они имеют возможность даровать великие силы своему владельцу.

– Давай сменим тему, – предложила Кайль, встав подле маленькой цветочной арки на заднем дворике часовни.

Сигизмунд не мог не заметить её волнений. Расцепив руки, девушка потёрла ладони, стала переминаться.

– Что тебя беспокоит?