Во имя порядка. Кузница судеб

Командиры рыцарей и братств Святого ордена, начальники артиллерии и предводители легиона – все впились взглядом в Консула Союза, который внимательно смотрел в сторону покрытого полумраком порта. Довольно большой, с множеством мощёных пристаней и верфей. Только вот кораблей не наблюдалось у него, а само пространство пугало своей пустотой, простирающихся прямо до массивных врат. Лишь пара двухэтажных зданий как-то разбавляли гнетущий образ запустения.

– Я отлично понимаю, что это может быть ловушка, – предвосхитил речи воинов, Велисарий. – Но я хочу встретиться с Арктом и поговорить с ним.

Консул отлично понимает, что конфликт может закончится даже не со смертью всех последователей «Весов» или иных жестоких культов, а только гибелью архиотступника, который никак не мог найти покой. Недавние победы при Фогвилле и Вестгарде стали завершением войны, но дай ему уйти сейчас и ещё полдюжины различных конфликтов могу возгореться. Ради Эндерала и Вина он должен пойти на этот опасный шаг, шагнуть в ловушку, чтобы раз и навсегда завершить историю архисерафима.

– А если он убьёт вас? – спросил воин в золочёной мускулате. – На что и надеется.

– Тогда Сенат изберёт другого Консула, – спокойно ответил Велисарий, тут же обратившись к рослому воину из Святого ордена. – Что с Арантеалем? От него есть вести?

– Да. Час тому назад к нам прилетела птица с письмом. Он сообщает, что его силы готовы к высадке и ждут приказа. Так же сообщает, что им удалось обнаружить тайный проход, о котором рассказывал Джорек Бартр.

– Хорошо. Если я не вернусь через два часа, или вы поймёте, что всё катится в бездну, то начинайте штурм. Так или иначе, но мы положим конец этому безумию.

– И кто же с вами пойдёт?

– Я возьму двух серафимов и, – Велисарий обернулся, проникновенно взглянув на Кайль и Сигизмунда, – тех, кто дал клятву меня защищать. Готовьтесь, мы встретимся с самим Арктом.

Инквизитор и древняя последовательница пути хаоса много сказали друг другу, во многом объяснились и ныне молчали, погрузившись в лодку. Оба понимают, что встреча с падшим архисерафимом может оказаться последним делом в их жизни. Бессмертие Кайль не абсолютное, а Сигизмунд всего лишь человек, но, тем не менее, оба рады, что их путь завершиться вместе. Об этом сердце девушки трепещет и уста не могли не сказать:

– Ты мог поверить в Золотом лесу, что всё закончится так? Что мы вместе, душа к душе, придём к… моему первому дому?

– Нет, Кайль. Но я заметил, что в твоей речи пропала ко мне язвительность, – улыбнулся инквизитор. – И речь стала… иной.

– Потому что с тобой часто провожу время, – ответила тёплой улыбкой девушка. – Вот от тебя вежливости и официозности речи и набралась.

Солоноватый привкус воздуха, холод ветра морей и небо, словно возвещавшее об Армагеддоне, слегка успокаивали Сигизмунда. Он поглаживал фламберг, пытаясь сосредоточиться на оружии и выбросить мысли о возможном бое. Без сомнения, его гложил страх. В какие сумасшедшие атаки он не бросался, но там он отвечал только за себя. Сейчас же он должен сложить жизнь, но не дать умереть Велисарию, просто обязан не посрамить имени Церкви.

«О Творче, помоги мне», – взмолился парень, как на его ладонь легли пальцы девушки, а её голос остановил поветрие страха в душе.

– Всё будет в порядке.

Лодка вскоре причалила к нижнему порогу пристани, откуда можно было взойти в порт. Велисарий крепко ухватился за борт и поднял себя, глубоко дыша. Несмотря ни на какую магию доспехов, несмотря на превосходство в артиллерии и войсках, и на то, что позади него два серафима, он волновался. Резко дернувши себя, он вышел из посудины, ступив на холодный камень порта. С отзвуками грохота сердца в ушах, Сигизмунд последовал за Консулом, держась с Кайль плечом к плечу.

Они смогли оглянуться и поникнуть от образа пустоты. Под тяжёлым монолитным небом в объятиях вечной ночи порт выглядел зловеще. Помимо пустующих построек верфей и пары складов тут практически ничего не было. Разве только массивные и колоссальные тотемы, высотой в пять метров, на которых с шелестом развивались чёрные знамёна с руническим вороном. Пустота царствовала до самих скал, из которых торчали острые башни, и выступали бойницы. Они стали настоящей стеной, внутри которой кипела жизнь тех сектантов, которые взгромоздили на себя бремя воинского служения. Среди вздымающейся горной породы особо выделялись высоченные врата. Выполненные в грубом стиле, обитые металлом, они были украшены орнаментами и письменами, чьё значение изрекалось на древнеинальском и возвещало о силе «Кузенов» и верности их пути.