Во имя славы. Книга первая (СИ)

Дражко помрачнел. И чем ближе была пристань, тем сильнее ком застревал в горле. Он различал матерей и отцов погибших, видел в них несбыточную надежду и представлял, как будет рушить её. Глаза сами, по привычке, выискивали отца. Но вместо поддержки тот ответил хмурым вздохом и отвернулся.

– Их погребут дома. Этот дар достаётся не каждому… – Удо попытался немного утешить друга. – И мы справим по ним такую тризну, что до самого Ирия дойдёт шум!

Не помогло.

Когда борт ударился причала, затянули крепёжный канат, и Дражко первым сошёл с ладьи. Родственники гридней уже ломанулись навстречу, выкрикивая имена.

– Витцан! Цедраг! – матушка братьев со слезами на глазах кинулась к ним и едва не сбила с ног, слишком поздно заметив раны. – Что же вы… Как же вы так!

– Всё хорошо, мам, – ласково успокаивал её Цедраг, хотя от боли сковало грудь.

Отец их прибыл раньше, с Буревоем. Но только теперь добрался до жены, воссоединив счастливую семью.

И тут, разрезая душу, донеслось:

– Круто! Где же ты? Отзовись, прошу!

– Молчан!

Смех и радость от воссоединения разбавила печаль. Дражко видел свою мать, смиренно ожидавшую позади остальных. К ней он подойдёт позже. Сначала – обязанность воеводы.

Он к бедной женщине, всё ещё ждущей, что сын спрыгнет за борт и кинется в её объятья.

– Круто сражался подобно богу, вы можете гордиться им…

?-?----??----?-?

Суета немного улеглась. Проследив, чтобы погибших забрали родственники, а добычу переносили на склад, Дражко подошёл к матери.

– Иди ко мне, – чувствуя печаль сына, она обняла его и какое-то время просто молча прижимала к себе.

Подошёл Буревой.

– Здравствуй, Мила. Я же говорил – всё с ним хорошо.

– Хорошо?! А это ты видел?! – резко воскликнула матушка, наконец обратив внимание на израненное лицо. – Да это же!..

– Хватит!

Мила замерла, потому что гаркнул на неё не Буревой, привыкший командовать, а сам Дражко. И так гулко, твёрдо!

– Не велика беда, переживу. Лучше вот, познакомься. – Он позвал ждущую неподалёку Ингигерд.

Девушка робко подошла к ним, чувствуя на себе тяжесть взгляда статной, будто высеченной из камня женщины. Её широкие скулы придавали льда в выражении лица; светлые волосы под расшитым узорами платком были собраны в длинную тяжёлую косу, а с очелья свисали серебряные кольца*, украшенные резьбой.

(*Височные кольца – один из главных маркеров, указывающих на славянское происхождение находок. Кольца различной формы вешались на *очелье (ободок, повязка вокруг головы) или вплетались в волосы. Такие украшения были типичны для славянских женщин, хотя и имели свои региональные особенности)

Рядом с ней, казалось, даже воздух становился вязким, и стоит ей взмахнуть рукой, как сами боги ниспошлют на неугодного великую кару.

– Кто это? – со сталью в голосе спросила Мила.

– Ингигерд. – Дражко чуть не дрогнул, тоже почувствовав настроение матери, но всё же продолжил: – Я нашёл её в селении данов. Она моя женщина.

– Холопка, – уточнила Мила.

– Нет.

– Дражко… – теперь и Буревой напрягся. Брат наверняка рассказал ему о своих опасениях.

– Ратмир! – вдруг прервал их звонкий клич.

– Радислава!

Невероятной красоты девушка с чёрными как смоль волосами неслась к Ратмиру со всех ног, прыгнула на шею, грозя опрокинуть на землю, и принялась осыпать лицо поцелуями, приговаривая между делом:

– Прости… Сын –… Только уложила…

– Хулиганил, да? – улыбаясь, спросил Ратмир.

– Ещё как! Будто знал, что прибудешь.

Ратмир и Радислава поженились прошлой весной и уже растили годовалого сынишку, отстроили отдельный двор, завели хозяйство.

Родители грозились до зимы женить и Дражко.

– Матушка, – приветствовал брат, с трудом отлипнув от возлюбленной.

Тут же лицо Милы смягчилось, уголки губ поднялись, а голос потерял сталь:

– Здравствуй, мой дорогой.

Уличив момент, Дражко решил уйти подальше. Ввязываться в разборки с матерью сейчас не хотелось, поэтому он прижал Инги поближе и направился к торгу, где потихоньку собирались все прибывшие. Однако незаметно улизнуть не получилось – Буревой напомнил, что обязанности воеводы ещё не закончились:

– Перед тризной нужно разделить добычу. Не забудь созвать дружину до вечера.

?-?----??----?-?

Ральсвик шумел, пел, всюду суетились люди. Купцы работали в поте лица, корчмарь только и успевал разливать по чашам напитки, а скоморохи, объявившиеся, казалось, из ниоткуда, наполняли округу песнями да музыкой.

Воины гуляли на полученные доли. Удо осушал уже третий кувшин, пытаясь перепить Большака, но до сих пор настаивал, что трезв как стёклышко, в доказательство метнул нож в столб, у которого сидел Девятко – клинок воткнулся в вершке от уха.

– Свиная ты морда! – вскочил он парой мгновений позже, когда хмель вышел с хлынувшим потом. – А если б в башку попал?!

– Ну, не попал же! – искренне не видя причин для беспокойства заметил Удо.