Во имя славы. Книга первая

— Успокойся, Стиг! — поспешил Людольф. — Мы условились — он должен сам решить!

— Что решить? — Дражко спросил не графа — Ариберта.

Княжич держал руку на изголовье меча, ожидая только единственного движения со стороны конунга, чтобы обнажить клинок. Но тот не дал повода.

— Они хотят крестить тебя и твою дружину… — На такое даже не нашлось ответа. Дражко с непритворным удивлением раскрыл глаза, уставившись на побратима. — Либо требуют твою голову.

Стиг хлопнул по столу, с вызовом глядя на Дражко.

— Ну, сын Буревоя, решай! И прошу — выбери смерть! Я прослежу, чтобы клинок пронзил твою глотку!

Ариберт с волнением ждал реакции друга и, честно говоря, сам не знал, чего опасался больше. Прими Дражко предложение креститься — ложно, чтобы потянуть ещё больше времени и подыграть Людольфу, битву можно было бы отложить ещё на сутки, но разве откажется он от шанса сразиться с конунгом Стигом?

Сам Дражко испепелял наглецов взглядом. Креститься! Да как они только посмели предложить подобное!

Воевода вскочил, склонился к щербатому лицу дана.

— Я с радостью закончу то, что отец не успел. И на сей раз Нрёрд тебя не спасёт.

— Дражко, — княжич хотел было его успокоить, но Збигнев остановил.

— Ха-ха, вот и славно! Не будем ждать — начнём сейчас же! Уберите эту чёртову рухлядь!

Под недовольную мину Людольфа площадь принялись расчищать для поединка. Граф не собирался устраивать представление, хотел спровоцировать стариградцев, но конунг, проклятый язычник, порушил все планы.

Что ж, может оно и к лучшему — пусть выиграет ещё немного времени, пока развлекается с дерзким мальчишкой.

Однако со стороны данов вышел не сам Стиг, а крепкий рыжебородый воин, чьё лицо показалось знакомым.

— Ты боишься сражаться собственными руками?! — с досады выпалил Дражко.

Надежда одолеть целого конунга угасла, оставив после себя обиду.

В ответ полетели смешки. Предводитель сотен викингов не станет биться со вчерашним отроком, даже из прославленного рода. Как бы этого не хотелось.

Рыжий викинг с горящими глазами подошёл ближе, и теперь стало понятно, почему лицо показалось знакомым.

— Так это ты убил моего дядю, венд? — слова изверглись из пасти раскалённой сталью, меч сверкнул, выскользая из ножен.

— Я.

Топор прильнул к ладони, словно продолжение руки. Будь на месте Рыжего конунг Стиг, Дражко попросил бы у Ариберта меч, но теперь должен управиться и так.

Глазами он искал Сину — вот с кем бы сразился с великим удовольствием! Этот противник, наверное, был желаннее любого конунга. Но наёмник сейчас прятался где-то вместе с Бруно.

Воины били оголовьями клинков по щитам в поддержку своего бойца, кричали, поносили вражеского поединщика. Из бойниц с интересом выглядывали стражники на стенах.

«Нехорошо», — отметил про себя Цедраг. Но за воеводу он сейчас беспокоился больше.

В груди Дражко пылало предвкушение. Это не битва строй на строй, где каждый в ответе за соседа, а победа и поражение делятся на всех.

Но сейчас, в схватке один на один, никто не украдёт его славу.

Горечь после поединка с Синой погнала Дражко вперёд. Племянник Энгуля, имени которого даже спрашивать не хотелось, сначала опешил, но затем с радостью ворвался в обмен ударами.

Меч бился по щиту, топор вгрызался в доски, вырывая щепы, земля клочьями летела из-под ног.

Рыжий был крупнее, тяжелее и скоро начал теснить жёстким клином.

Дражко сделал выпад, ещё один — оба были отбиты встречными рывками. И вот на третий Дражко нырнул в сторону, развернулся, оказался сбоку и замахнулся в голову.

Противник успел среагировать, убрал лицо с линии, но лезвие звонко скользнуло по шлему.

Рыжий пошатнулся, ноги спутались, подсечка сбила его на землю под торжествующие восклики стариградцев и доносящиеся из крепости крики руян.

Меч викинга выглядел просто, но добротно. Вряд ли выкован франкскими мастерами — скорее данскими подражателями, но руку приложил хороший кузнец.

Последний удар отделял Дражко от владения этим замечательным оружием, но упоение близкой победой разрезал свист стрел.

Восклики обрывались удивлёнными хрипами, а крики, как оказалось, пытались предупредить об опасности — Бруно стремительным налётом всадников начал битву, которую все так ждали.

Стариградская дружина понесла Збигнева и Ариберта в крепость, прорываясь к мосту, пока отряд во главе Сины не успел перерезать путь.

Цедраг же бросился на помощь. Саксы и даны ринулись в атаку, вот-вот настигнут Дражко. Он завернул коня, закрывая воеводу от летевший сулицы. Та угодила в круп, едва не пронзив ногу, так что пришлось прыгать с седла.

— Зачем?.. — попытался укорить его Дражко, но вторая сулица заставила прерваться.

— Живее! Бегом! — Цедраг срубил древко, застрявшее в щите.

Но было уже поздно. Всадники добрались до площади, преградив отход, с другой стороны в нескольких шагах топтали грязь даны и саксы.

— Кого я вижу! — раздался знакомый до скрежета в висках голос.

— Сина, — процедил Дражко.

— Он самый.

Проклятый сакс явно наслаждался ситуацией, глядя как загнанные в ловушку противники тщетно отбиваются от нападок, хватаются за копья и пытаются вытащить обидчиков из строя.