Во имя славы. Книга первая

— А вот там, — Дражко, делая вид, что его не волнует смех за спиной, указал на место, где первый «клык» расширялся до того, что почти сходился с Руяном, образуя узкий пролив, — мы на спор плавали от берега к берегу.

━─━────༺༻────━─━

Их уже встречали. Толпа собралась у причалов, как только показались паруса. Многие не поверили в столь скорое возвращение снов и мужей, но вести с окраин настойчиво твердили, что всё именно так.

Сначала, правда, испугались — может, недруги нагрянули? Но паруса с медвежьим оскалом издали показали, что ничего бояться не стоит.

С особенным волнением ждали матери отроков, не вернулись из первого похода. Пытались разглядеть «Лебедя» и с наконец увидели его рядом с ладьёй Буревоя, узким и быстрым «Копьём». Облегчение скоро отступило — теперь высматривали родные лица.

Дражко помрачнел. И чем ближе была пристань, тем сильнее ком застревал в горле. Он различал матерей и отцов погибших, видел в них несбыточную надежду и представлял, как будет рушить её. Глаза сами, по привычке, выискивали отца. Но вместо поддержки тот ответил хмурым вздохом и отвернулся.

— Их погребут дома. Этот дар достаётся не каждому… — Удо попытался немного утешить друга. — И мы справим по ним такую тризну, что до самого Ирия дойдёт шум!

Не помогло.

Когда борт ударился причала, затянули крепёжный канат, и Дражко первым сошёл с ладьи. Родственники гридней уже ломанулись навстречу, выкрикивая имена.

— Витцан! Цедраг! — матушка братьев со слезами на глазах кинулась к ним и едва не сбила с ног, слишком поздно заметив раны. — Что же вы… Как же вы так!

— Всё хорошо, мам, — ласково успокаивал её Цедраг, хотя от боли сковало грудь.

Отец их прибыл раньше, с Буревоем. Но только теперь добрался до жены, воссоединив счастливую семью.

И тут, разрезая душу, донеслось:

— Круто! Где же ты? Отзовись, прошу!

— Молчан!

Смех и радость от воссоединения разбавила печаль. Дражко видел свою мать, смиренно ожидавшую позади остальных. К ней он подойдёт позже. Сначала — обязанность воеводы.

Он к бедной женщине, всё ещё ждущей, что сын спрыгнет за борт и кинется в её объятья.

— Круто сражался подобно богу, вы можете гордиться им…

━─━────༺༻────━─━

Суета немного улеглась. Проследив, чтобы погибших забрали родственники, а добычу переносили на склад, Дражко подошёл к матери.

— Иди ко мне, — чувствуя печаль сына, она обняла его и какое-то время просто молча прижимала к себе.

Подошёл Буревой.

— Здравствуй, Мила. Я же говорил — всё с ним хорошо.

— Хорошо?! А это ты видел?! — резко воскликнула матушка, наконец обратив внимание на израненное лицо. — Да это же!..

— Хватит!

Мила замерла, потому что гаркнул на неё не Буревой, привыкший командовать, а сам Дражко. И так гулко, твёрдо!

— Не велика беда, переживу. Лучше вот, познакомься. — Он позвал ждущую неподалёку Ингигерд.

Девушка робко подошла к ним, чувствуя на себе тяжесть взгляда статной, будто высеченной из камня женщины. Её широкие скулы придавали льда в выражении лица; светлые волосы под расшитым узорами платком были собраны в длинную тяжёлую косу, а с очелья свисали серебряные кольца*, украшенные резьбой.

(*Височные кольца — один из главных маркеров, указывающих на славянское происхождение находок. Кольца различной формы вешались на *очелье (ободок, повязка вокруг головы) или вплетались в волосы. Такие украшения были типичны для славянских женщин, хотя и имели свои региональные особенности)

Рядом с ней, казалось, даже воздух становился вязким, и стоит ей взмахнуть рукой, как сами боги ниспошлют на неугодного великую кару.

— Кто это? — со сталью в голосе спросила Мила.

— Ингигерд. — Дражко чуть не дрогнул, тоже почувствовав настроение матери, но всё же продолжил: — Я нашёл её в селении данов. Она моя женщина.

— Холопка, — уточнила Мила.

— Нет.

— Дражко… — теперь и Буревой напрягся. Брат наверняка рассказал ему о своих опасениях.

— Ратмир! — вдруг прервал их звонкий клич.

— Радислава!

Невероятной красоты девушка с чёрными как смоль волосами неслась к Ратмиру со всех ног, прыгнула на шею, грозя опрокинуть на землю, и принялась осыпать лицо поцелуями, приговаривая между делом:

— Прости… Сын —… Только уложила…

— Хулиганил, да? — улыбаясь, спросил Ратмир.

— Ещё как! Будто знал, что прибудешь.

Ратмир и Радислава поженились прошлой весной и уже растили годовалого сынишку, отстроили отдельный двор, завели хозяйство.

Родители грозились до зимы женить и Дражко.

— Матушка, — приветствовал брат, с трудом отлипнув от возлюбленной.

Тут же лицо Милы смягчилось, уголки губ поднялись, а голос потерял сталь:

— Здравствуй, мой дорогой.