Во имя славы. Книга первая

Деян настрелял рябчиков, глухарей, да зайцев — но это так, забавы ради. Рука тянулась к тетиве. Главное, загнали здоровенного лося. Особенно отличился Векша, первым заметивший бурую морду вдалеке, за потемневшим валежником. Удо, как самый крепкий, взял животину на рогатину, но не слишком удачно — лось дико забрыкался. Тут подоспели Дражко с Ратмиром и завершили дело.

Буревой с Веремудом поначалу кручинились, что не довелось обагрить клинки, но на их долю явились волки. Бывалые вояки с удовольствием порубили двух самцов, слишком близко подобравшихся к ночлегу, чем распугали остальных хищников. Когда другие охотники повскакивали с лежанок, стая уже скрылась в темноте за рощей.

Хотели бы взять тура, но один-единственный попался только на обратном пути, когда наохотились вдоволь. А попусту губить славного зверя нехорошо.

Въехали, конечно, шумно, но Мила быстро их урезонила, потому как сынишка Ратмира только-только заснул.

— Тайное имя дали? — спросил Дражко, снимая сбрую со своего коня.

— Дали. Трувор лично приходил. — Ратмир вдруг хмыкнул: — А на людях долго думали, как назвать. Пока матушка не посетовала, мол, шумный он. Мы с тобой таким не были. Вот Шумилой и нарекли.

Тайное имя — для богов и самых близких. Его пока знали родители и волхв.

— Что-то Живко не видно, — заметил Дражко. — Обычно всё где-то рядом крутится.

— Наверняка по поручениям бегает, — пожал плечами Ратмир. — Пошли, нам тоже есть чем заняться.

━─━────༺༻────━─━

Вечером отметили удачную охоту плотным ужином. Особенно рады были собаки, весь день пускающие слюни на запах мяса.

Дражко веселился. Ел, пил, прижимал поближе Ингигерд, не обращая внимания на косые взгляды. Живко всё ещё не показывался. Будто мальчишка его избегал…

— …и, знач-ца, плывём мы вдоль берега, к бухте энтой, — Векша перебрал с пивом и принялся травить байки и былых похождениях. Дражко опасался, что он ляпнет чего лишнего, но вроде обошлось. Сейчас, например, он рассказывал о давнем походе в земли на востоке. — А там — разлеглись! Хляжу — не. Не — не карелы. Шибко сурьёзные на вид, но с добычей.

— Свеи! — догадался Ратмир.

— Именно! — лютич махнул рукой в его сторону, расплескав из кружки. — Увидели нас — и повскакивали, хи-хи…

— И что вы, свеев зарубили? Хорошо они бились?! — загорелся Дражко.

Он давно хотел отправиться с Веремудом в Ладогу, где можно обменять добро на пушнину. А по пути как раз обитали свеи.

— Н-не. — Векша, нахмурился, осушил остатки пива. — Нас три ладьи было, а их — пять. Пришлось удрать.

Наступило недолгое молчание…

Которое прервал хохот Буревоя.

— Тогда к зачем ты это рассказал?!

— Только сейчас вспомнил, чем закончилось, — грустно произнёс Векша, закусывая печаль куропаткой под новый хохот слушателей. А затем резко повеселел: — О! Так мы ж их тремя днями после снова встретили!

— Ну? — встрепенулся Дражко — Не томи!

— А нас уже семь ладей было. — Векша осклабился. — Знакомцев позвали — из куршей. Заманили гадов на реку, а там ударили с двух сторон.

Теперь смех над лютичем превратился в хвалебные восклики. Буревой и сам принялся вспоминать былое, особенно гордясь подвигами, совершёнными вместе с Ратмиром. Дражко уколола зависть — ему ещё не довелось биться плечом к плечу с отцом.

Вдруг мимо промчался Живко.

— Эй, ты куда, сорванец! — Дражко остановил его, подвинулся на скамье, похлопал на место рядом. — Садись, поешь.

— Верно, — кивнула Радислава. — Совсем замаялся, бедный. Матушка, чего ж вы его так?

— Я?! — возмутилась Мила. — Да он сам бегает сегодня как ужаленный! Который раз утихомирить не могла.

— Ничего, утихомирим. — С этими словами Дражко сунул в зубы мальчишке кусок зайчатины, в руку положил ломоть ржаного хлеба, а рядом поставил кружку с квасом. — Ешь.

Живко подчинился. Но до сих пор прятал взгляд…

— Что с тобой такое? — немного понаблюдав, спросил Дражко. Тайн и недомолвок он не любил. — Как вернулись с охоты, ты…

— Я тоже хотел на охоту! — намекая на обиду, выкинул Живко.

Сердце забилось чаще. От волнения, от стыда, что врёт. Нет, на охоту он хотел, однако избегал встречи, потому что не успел переговорить с Ингигерд. А смотреть в глаза Дражко, зная такое….

— Ну, ну, полно тебе…

— Нельзя на охоту. — Ясон оторвался от рёбрышек. — Ещё неделю никаких тяжестей и скачек.

— Ти есчо ус-пе-ешь, Жьивко. Виздорови сначала, — с трудом вычленила Ингигерд, чем вызвала молчание и обратила на себя взгляды.

— По-нашему заговорила! — после небольшой паузы воскликнула Радислава. — А ещё чего можешь сказать?

Но Инги не могла. В смысле — вообще говорить. Дражко в сердцах накрыл губы поцелуем.

— Ну, воевода, ты ж её слопаешь, — хихикнул Векша.

Даже Ратмир немного позабыл о своих опасениях, порадовался за брата. Буревой так и вовсе поднял чару. А вот Мила пронзила парочку холодным взглядом.

Живко продолжил поедать мясо. Голод проснулся по ходу дела, особенно от волнений — миновало лишнее внимание.

А вот с Инги надо поговорить. Собирается сбежать, но учит здешний язык? Странно всё это…

Вдруг над всеми обрушился стальной голос:

— Жениться тебе надобно, сынок. Завтра сватов пошлём к Висмару.