Во имя Таурха и Ашера (СИ)

Вертолет – черная остекленная стрекоза – несся над песчаным морем. Куда ни глянь – бежевая пустыня, равнина, накрытая одеялом горячего марева. Яцинт отвернулся от иллюминатора. Каждый раз, при полете в Цитадель, его охватывал страх. Он боялся не смертельного падения, а поломки вертолета, вынужденной посадки, ожидания спасателей на раскаленном песке. Он, уроженец Эсанта, ненавидел пустыню, песок и жару – основные составляющие родного мира. Яцинт искренне благодарил богов за то, что они позволили ему родиться в нынешние времена, когда жилые комплексы оснащены мощными сплит-системами, а расстояния между оазисами и храмами преодолеваются на вертолетах или автомобилях с кондиционерами. Путешествие на спине дромедара когда-то занимало недели или месяцы. Сейчас на путь от столицы до Цитадели Богов тратилось около двух часов – вертолеты и легкие самолеты сновали туда-сюда как суетливые насекомые.

Беж потемнел, превратился в насыщенное сливками какао. Гладь сменили барханы. Слева показалась серая лента – шоссе, ведущее к Цитадели. Яцинт посмотрел на цепочку грузовиков, напомнил себе, что полет вот-вот закончится. Серая лента уткнется в круглое блюдо вертолетной площадки, раздвоится, расползется лентами дорог, петляющих между складами, подсобными помещениями, гостиницами для паломников и аэродромными ангарами. Он и попутчики-омеги не увидят ни водителей, ни грузовиков. Вертолет приземлится в полусотне метров от Цитадели, пассажиры пройдут короткий отрезок раскаленного пути, омоют ладони в Чаше Надежды и скроются в прохладе подземелий.

Сегодня будет обычное богослужение Таурху – прародителю всех омег, хозяину молний и покровителю путников в пустыне. И – конечно же – смотрины. В вертолет набилась разношерстная компания: хихикающий молодняк, предвкушающий первое или второе свидание с альфами и варанами, пара суровых бет, жрецов Таурха, принесших обет безбрачия. И омега лет сорока, с двойной брачной меткой на запястье – то ли замаливающий какие-то грехи, то ли присматривающий третьего альфу. Как раз в таком возрасте третьего и берут: у зрелого омеги количество течек уменьшается, зато страстность в эти короткие дни возрастает многократно. Альфы же с возрастом становятся спокойнее, иногда теряют способность к сцепке. И жрецы, и врачи в таких случаях советуют только одно – триаду нужно превращать в квадру. Ни Таурх, ни Ашер не сведут неподходящих партнеров, альфы позлятся и примут в семью новичка. А неудовлетворенность омеги грозит серьезными проблемами – магия, замешанная на потребности обеспечить безопасность партнерам, начинает шалить, огрызаться, давать сбои. В дни, когда сквозь хрупкие арки протянуты нити трубопроводов, проложены железнодорожные пути, рисковать нельзя. Яцинт помнил рассказ отца об аварии на грузовой развязке – разрушившаяся арка закрыла проход между мирами, похоронив в песках десятки эсантов и людей. Тогда спохватились все: и главы национальных корпораций, и Совет Цитадели, и врачи надзорных комиссий. И омег, и альф перед допуском к работе начали прогонять через череду анализов и тестов, ввели обязательные беседы с психологами. Многие были недовольны. Ни омеги, ни альфы не хотели отправляться на смотрины по указке. Возражения подавили отстранениями, штрафами и ограничениями прав. Обиженные пороптали, посидели без дела и льгот, и неохотно явились в Цитадель.

Яцинт когда-то тоже пытался бунтовать. Он не встретил своего альфу ни в первый, ни в десятый визит в обитель богов, высказал отцу все, что он думает о замшелых обычаях, и заявил, что попробует найти себе партнера через брачное агентство. Тогда-то он впервые увидел живое воплощение единодушия – и отец, и его альфы хором сказали: «Нет». Квадра окатила его потоком магии – слитным, мощным, обжигающим жаром песчаной бури, пугающим до пересохшего языка.

– Ты торопишься, надеешься, что близость более-менее симпатичного альфы вызовет первую течку. Может быть, и вызовет, физиологию никто не отменял. Меня удивляет другое. Неужели ты всерьез рассчитываешь, что после первой близости на тебя снизойдет владение молниями, и ты сможешь воздвигать арки? Яци, ты, вроде бы, умный мальчик. Как можно верить в такую чепуху? Ты бы хоть книжки почитал…

Отец смотрел понимающе, с мягкой насмешкой. Яцинт расправил плечи, ответил:

– Я устал быть один.

– Глупости какие, – отмахнулся отец. – Тебе и двадцати нет, от чего ты мог устать? Живи да радуйся, что за тобой не таскается толпа озабоченных придурков, которые подсчитывают каждый твой взгляд, лаются перед дверью спальни и сжирают все продукты именно в твоем холодильнике. А ведь у каждого… – для того чтобы осмотреть всех троих партнеров, отцу пришлось вывернуть шею. – У каждого из них есть своя квартира в шаговой доступности, свой холодильник и свой телевизор – согласно обычаям и закону. Но их туда не выгонишь никакими силами. Поверь мне, ты будешь тосковать по этому счастливому времени. Один… хотел бы я остаться один на недельку-другую.