Во имя веры

– Что? Ты… ты отпускаешь меня? – Чутье не подвело. Он не совсем пропащий, его душа еще тянется к благости Зоны.

– Уходи скорее и беги как можно дальше. – Не сдержавшись, сталкер крепко прижал меня к себе. – Беги, принцесса. Однажды мы встретимся, когда ты все вспомнишь. Мама-Зона, долг уплачен.

Конфискованное снаряжение нашлось на этом же складе. Подхватив автомат, я неуверенно приблизилась к… нельзя было назвать человека еретиком, чувствуя ту самую искорку божественного сияния Обелиска, что есть в каждом из нас.

– Как же ты? Тебе не простят диверсию. – Я осторожно прикоснулась к широкой горячей ладони сталкера.

– Не волнуйся за меня, принцесса. Я все устрою. Просто беги. Зона даст нам возможность встретиться снова, но не сейчас. – Змей отстранился. С трудом отодвинув один из ящиков, он рывком открыл скрытый под ним люк.

– Благодарю тебя, Змей. Да хранит тебя Обелиск! – Я спрыгнула в склизкую кишку тоннеля, на секунду задержав взгляд на нависшей надо мной фигуре.

Послышались шаги, захлопнулась крышка, затрещал отброшенный Кэпом шокер, раздался грохот падающего тела.

«Он… обрек себя на страдания ради меня? Обелиск, сохрани его душу…» – успела подумать я, поспешив в темноту и все еще надеясь, что спаситель придумал некий ловкий трюк, чтобы обезопаситься от обвинений в предательстве. Сердце гулко колотилось, в горле сам собой собирался тяжелый ком. Я должна… нет, я обязана вернуться за ним и привести заблудшее чадо к сиянию Обелиска, покуда еретическая скверна не запятнала его до конца.

Глава 17

На счастье, в тоннеле не попадалось развилок и поворотов, поэтому я топала прямо, надеясь, что это не очередная подстава и путь ведет в безопасное место, а не в логово врага.

«Нет, для обмана не сходится слишком много событий и завихрений истории, – размышляла я. – Змей отмечен Зоной, как и я, как и все сестры и братья, как сам Настоятель. Такие люди предателями не бывают. Но почему он носит цвета тех, кто нещадно уничтожает все, что рождено Матерью?»

– Конспирация, вот почему, – прозвучал в голове гулкий голос, сопровождаемый высоким свистом.

– Вовка! – Я выбежала в расширение тоннеля. Скучающий кукловод сидел на перевернутом каркасе брошенного автомобиля.

– Он самый. Что-то ты задержалась. Нихрена тебя отделали! Вот говорил же, бодрее надо двигать. Ну, Ванька, влетит тебе по самые помидоры. Кстати, закрой уши, ща его кликну!

Сквозь плотно прижатые ладони прорвался оглушительный писк. Я рухнула на колени, потеряв ориентацию во времени и пространстве.

Неприятные ощущения закончились так же внезапно, как и начались. Вернулась привычная реальность.

– Ничего, – прокомментировал кукловод, поднявшись на ноги. – Со временем привыкнешь.

– Получается… это вы меня спасли?

– Так точно, мадам. Ванька тебя у завода почуял. И этих сук тоже. Потом связь оборвалась. Догадались, что ты встряла. Пришлось подсобить чутка.

– Спасибо! Я у вас в долгу! – Отряхиваясь от влажной земли, я встала на ноги, борясь с головокружением.

– Вот сейчас ты и расплатишься. Помнишь о нашем уговоре? – в голосе Вовки послышалось угрожающе резкие ноты.

– Помню. Только вот проблема – Матушка конкретно против.

– Знаю. Потом, как все сделаем, попробую с ней побеседовать. Авось простит. Но сначала дела, потом базар.

– Вероятность успешного проведения эксперимента на текущий момент составляет восемьдесят семь процентов. – В голове зазвучал другой, звенящий, с проскакивающими нотками фальцета, голос. Вскоре показался и его обладатель – высокий жилистый кукловод, замотанный в бинты вместо футболки. – Честь имею представиться: Иван Андреевич.

– Ванька, хорош паясничать! – усмехнулся Вовка. – Пошли, пока эта твоя вероятность не уменьшилась.

– Прошу за мной.

Пройдя до конца тоннеля, мы вышли к заржавленной двери, некогда выкрашенной желтой краской. Кукловоды шли медленно, а мне хотелось бежать и наконец-то уже разобраться с этим раз и навсегда. Приобрести великую ментальную силу, уберечь Зону… или погибнуть. Не в руках врага, умоляя о смерти, а ценой жизни, быть может, сохранив хрупкое равновесие в этой части планеты.

Всю дорогу существа молчали, охраняя разум единственного в пустых коридорах человека от перегрузки пси-энергией, а я смотрела, как сменяют друг друга потрескавшиеся бетонные лестницы, заваленные мусором и остатками оборудования, серые стены, поросшие склизким мхом, брошенные металлические контейнеры с опознавательными метками и разнообразные комнаты, в некоторые из которых даже заглядывать было жутко – столь неприятная аура сочилась из них. Душа пылала от нетерпения и переживаний.

– Пришли, – сказал Ванька.

Мы оказались в достаточно большом помещении, напоминавшем гибрид операционной и лаборатории. Покосившаяся бестеневая лампа висела на надломленной опоре, угрожающе покачиваясь в отсутствие малейшего ветерка. Спертый тяжелый воздух пах сыростью и плесенью.