Во льдах и подо льдами

Продолжено было в ходе плавания и изучение всех особенностей подледной обстановки, а также батиметрические наблюдения (батиметрия — измерение глубин специальными приборами), для чего велось непрерывное попутное эхолотирование дна Центрального Арктического бассейна. Ранее нанесенные на карту глубины в большинстве своем не подтверждались. Однажды, когда под килем предполагалось около 4 тыс. м, эхолот зафиксировал резкое повышение дна. В Центральном посту, естественно, заволновались. Высказывалась даже такая, почти фантастическая, мысль: а вдруг оправдаются предположения некоторых полярных исследователей прошлого о существовании в Арктике гипотетической земли? Командира, конечно, беспокоило другое: не столкнулась бы лодка с каким-либо подводным препятствием — подводной горой, например. Скорость движения пришлось уменьшить, усилить наблюдение за приборами. Но кривая на ленте эхолота продолжала фиксировать изменения глубины. Стало ясно, что подводники обнаружили неизвестные ранее отличительные глубины, существование которых предсказывали ученые из Арктического и Антарктического научно-исследовательского института и специалисты Гидрографической службы Военно-Морского Флота. Так экипаж внес свой вклад в полярную гидрографию. Наука тоже не осталась в долгу. Спустя несколько лет одна из вершин хребта Гаккеля, проходящего через Центральную Арктику, получила название подводная гора «Ленинского комсомола»[362].

В заключение арктического похода экипажу атомохода предстояло провести важный эксперимент: еще раз уйти под лед и залпом из нескольких торпед попытаться пробить полынью для всплытия. Для этого торпеды были снабжены усиленным боевым зарядом. Однако эксперимент пришлось оставить, так как по радио поступило приказание срочно направиться на базу, причем не в свою, родную, из которой лодка вышла в нелегкий поход, а в Иоканьгу, расположенную в северо-восточной части Кольcкого полуострова на берегу Святоносского залива. Встреча с близкими, друзьями, таким образом, откладывалась по неизвестной причине.

Переход проходил, как водится, в подводном положении. А поскольку прибыть на место предписывалось к определенному сроку, а расстояние было довольно значительным, двигаться предстояло форсированным ходом. С этой целью пришлось поднять на обоих бортах мощность до максимальной, введя в действие отсеченные парогенераторы. Конечно, это немало обеспокоило не только специалистов из электромеханической боевой части, но и руководство походом. Но подводникам опять повезло...

В точку всплытия прибыли вовремя. Однако удовлетворения не испытали: над морем стоял сплошной туман. Ждать, пока белая пелена спадет, не представилось возможным, поэтому двинулись дальше, руководствуясь показаниями радиолокационных приборов. На подходе к базе лодку встретил на торпедном катере вице-адмирал В.Н. Иванов и сообщил, что там находится Н.С. Хрущев. За лидирующим катером лодка полным ходом направилась в Иоканьгу. Ни А.И. Петелину, ни Л.М. Жильцову было, естественно, невдомек, с чем конкретно может быть связана такая встреча.

Непосредственно в бухте метеообстановка оказалась не лучше, чем на дальних подступах к ней: отжимные ветер и течение. Как вспоминал позже командир «К-3», ему ни до, ни после этого не приходилось швартоваться на лодке подобным образом: «Иду на пирс полным ходом, узлов под 15. Те, кто встречали нас на пирсе, шарахнулись, думали, лодка разнесет его в пух и прах! В последний момент даю двигателям задний ход. А дальше команды следуют каждые несколько секунд: «Полный передний! Полный задний! Полный передний внешним бортом»[363]. Контр-адмирал Петелин, с тревогой наблюдавший за действиями командира, в сердцах бросил ему: «Ну ты и хулиган!..»

Выслушав доклад руководителя похода и командира «К-3», командующий флотом В.А. Касатонов приказал свободным от вахты подводникам и всем прикомандированным на поход немедленно отправиться в спортивный зал, где их ждали высшие руководители страны.

Сделаем небольшое отступление. Н.С. Хрущев, возглавлявший в то время Центральный комитет партии и советское правительство, не раз собирался посетить Заполярье, где ему раньше не приходилось бывать, и вот эта возможность представилась, наконец, в 1962 г. Готовились к визиту высокого гостя и мурманчане, и североморцы. Руководство Военно-морского флота решило продемонстрировать Хрущеву и другим высокопоставленным гостям новейшую технику и притом в действии. Специально подготовленное мероприятие, рассчитанное на два дня, нарекли «Касатка». Н.С. Хрущев вышел в море на крейсере «Мурманск». По ходу движения гость и другие руководители наблюдали сначала старты зенитных и ударных ракет с надводных кораблей, а затем надводные и подводные залпы ракет с подводных ракетоносцев, в том числе пр. 658М. Старт из-под воды, который выполнила якобы дизель-электрическая ракетная лодка, произвел на всех наблюдавших огромное впечатление. После демонстрации боевых возможностей Северного флота крейсер проследовал в Иоканьгу.