Во мгновение ока (СИ)

Маиза осеклась, не договорив фразу до конца. В этом не было никакого смысла. Глаза Лукаса, как обычно, выражали полное равнодушие, но в этот раз оно приобрело новое свойство, которого Маиза прежде не наблюдала. Он был равнодушен уже не только к ней, а ко всему вокруг, его взгляд был обращен куда-то внутрь, и к его жене только-только начало приходить осознание того, что прежний Лукас в некоторой степени мертв. До этого ей казалось, пусть и на подсознательном, иррациональном уровне, что рано или поздно — через месяц ли, два, полгода ли — он встанет с постели и первым делом побежит на свидание с Жади, будет бродить по дому призраком, мучаясь от бессонницы, или в очередной раз соберет чемодан и рванет в Фес. И вдруг Маиза поняла, что ничего этого не произойдет. Он не встанет и не побежит. Будет что-то другое: поездки по врачам, реабилитации, операции, тренировки, обустройство дома всевозможными поручнями и пандусами, инвалидное кресло, в лучшем случае — костыли, а прежней жизни уже не будет. Никогда.

— Позови Далву, пожалуйста, — как ни в чем не бывало попросил Лукас. — Мне нужна ее помощь.

У Маизы зазвонил сотовый телефон, и она не сразу сообразила, из какого именно кармана сумочки раздаются настойчивые трели. На дисплее крупными буквами высветилось: «Саид». Вероятно, хочет рассказать о предстоящей свадьбе и пригласить на свидание по своем возвращении в Рио, где будет говорить о Жади весь вечер. Маиза подумала, что меньше всего на свете она хочет слушать рассказы о Жади, и отключила телефон.

— Кто звонил? — безучастно поинтересовался больной.

— Незнакомый номер. Должно быть, ошиблись.

— Не забудь позвать Далву, — напомнил Лукас.

— Непременно.

========== Часть 6 ==========

В Рио семейство Рашидов поджидал новый шикарный особняк на два крыла, куда Саид привез обеих жен и дочь. Юная новобрачная радостно летала по дому — казалось, ее приводит в восторг абсолютно все вокруг. Всю свадьбу она светилась от счастья, едва-едва завидев жениха, чего нельзя было сказать о самом женихе. Саид вел себя сдержанно, немного высокомерно и с большим достоинством, как и полагается состоятельному арабскому мужчине, берущему вторую жену. Треволнения в его душе выдавал лишь взгляд, которым он периодически выискивал в толпе танцующих и веселящихся гостей первую жену — Жади. Он пытался уловить в ее глазах, мимике хотя бы тень ревности, хотя бы намек на то, что в Рании она видит соперницу. Но Саид ошибался — в тот момент Жади молилась исключительно о том, чтобы опостылевший муж искренне полюбил молодую невесту и оставил ее в покое, дав долгожданную свободу.

Уже не первый день Жади ощущала, что жизнь перевернулась с ног на голову и больше не войдет в привычное русло. Жади вспоминала то, как под страхом лишиться дочери пообещала Саиду стать лучшей женой, стать той, кем хотел видеть ее он сам, дядя Али, Зорайде, да все вокруг. И она старалась, Аллах видит, Жади старалась, за фасадом благополучия и счастливой семейной жизни где-то очень глубоко пряча боль. Временами она даже сама верила в возможность счастья с мужем, особенно, когда видела умилительную улыбку подрастающей Хадижи, ее первые шаги, слова, рассказывала ей сказки, заплетала волосы, учила носить украшения и танцевать. Иногда она думала, что Саид и вправду прекрасный муж — заботливый, любящий, готовый ради нее на все. Такого, пожалуй, стоило бы полюбить.

Но однажды все изменилось: маски были сброшены, а Жади поняла, что десять лет пыталась подстроиться под то, чего никогда не существовало, принимала иллюзию за реальность. Ей стало страшно: она боялась Саида, но боялась не его крутого нрава — ведь еще по молодости он грозился убить Лукаса и как-то раз даже попытался осуществить угрозу — а его жестокосердия. Одно дело убить или покалечить в гневе, другое — сделать это хладнокровно, чужими руками, а после еще и посмеиваться. Кто знает, на что может быть способен такой человек? Осознание своей зависимости от него заставляло Жади сжимать кулаки до глубоких вмятин на ладонях от ногтей и кусать губы в отчаянии, но она надеялась, что вдвоем с Лукасом они выиграют эту битву. Непременно выиграют.

— Мамочка! — послышался звонкий детский голос. — Ты грустишь?

Хадижа взобралась на кровать и нырнула в объятья матери.

— Нет, моя принцесса, — Жади поцеловала дочь в макушку и принялась расчесывать пальцами ее длинные прямые волосы, — тебе показалось.

— Рания там уже ведет себя по-хозяйски, — обиженно надула губы девочка, но тут же просияла и лукаво улыбнулась. — Мама, а знаешь, что я думаю?

— Что, Хадижа?..

— Пусть Рания делает, что хочет, папа все равно никогда не будет любить ее так, как тебя.

— Ты не хочешь, чтобы папа полюбил Ранию?

— Все равно ты первая жена и живешь с ним дольше. А когда ты подаришь мне братика…

— Хадижа, — мягко остановила ее мать, — давай не будем загадывать наперед. Одному Аллаху известно, что ждет нас в будущем.

— Хадижа, — окликнул ее Саид, — пойди к себе, дорогая, мне нужно поговорить с твоей мамой.