Во славу человечности!

Анна говорит, что отношение к его матери во многом было сформировано искусственно. И память тут же подбросила ему то, что спровоцировало его давние обидные слова маме. Случайно услышанный разговор служанок, о том, что жена вожака держится возле него только потому, что всё время поит альфу всякой дрянью, чтобы он любил её, и именно из-за этого мерзкого снадобья у них больше нет детей.

Гор сам наказал этих болтливых псиц! Тогда он был возмущён и сутью болтовни и тем, что его мать распустила слуг, а сейчас Аня заставляет задуматься, откуда шли такие глупые сплетни? Чарна, держа хозяйство в своих руках, не могла не знать о них, но как же так получилось, что она не пресекла их?

— Спасибо, Данияра, можете идти отдыхать, мы ещё с альфой посидим, поговорим.

— Я тогда принесу вам что-нибудь выпить.

— Хорошо, — женщина вышла, а Аня, жалея, что нет под рукой бумаги, чтобы распределить всю информацию в столбики или схемы, всё же продолжила:

— Складываем факты. Алья не доверяет Чарне и избегает её, но та всё время находит какие-то слова и продолжает жить в замке. Энир настроен решительно и ждёт вожака, чтобы тот поговорил с женой и избавился от её нагловатой подруги. Тем временем, вашего отца всё нет и нет, обстановка нагнетается, и ваша мама вынуждена скрывать беременность.

— Что?!

— Лекарь тайком приезжает в замок как будто к Эниру, туда приходит Алья, чтобы показываться лекарю.

— Не может быть!

— Этот факт подтверждает, насколько опасная сложилась обстановка во время отсутствия вашего отца. Она боялась, что кто-то не только узнает, что она в положении, этого не скрыть, но то, что ей будет сложно выносить детей, и она крайне уязвима, так как ожидала сразу троих малышей. Лекарь настаивал на абсолютном покое и постельном режиме.

— Не может быть…

— Она очень ждала вашего отца! Он — единственная её защита и опора, но она недооценила свою подругу. Алье, по-видимому, казалось, что разлад между нею и Чарной касается только их двоих. Она тянула, не хотела лишать подругу дома, ведь той пришлось бы вернуться в деревню, а ей ли не знать, что её там ждёт!

— Но мне говорили, что Чарна защищала мать!

Аня согласно кивнула:

— Снова возвращаемся к умелому обращению Чарны со словами. Вожак отравлен. Никто ничего не понимает, предал кто-то из своих или в дом прокрались чужаки, а может, его отравили в дороге, но тут подруга Альи, вместо того, чтобы тихо увести её, начинает кричать, что та не виновата. Она словно вдалбливает им мысль о причастности жены вожака к его смерти.

— Они не могли не почувствовать, что моя мать ждёт ребёнка и противоестественно даже думать о том, чтобы наказать её!

— Может, они и не додумались бы, а провели расследование, но ловко сыгранная истерия Чарны определила весь ход дела. Дальше вступили личные расчёты и удачная обстановка для обвинения именно жены альфы в его смерти.

— Настолько удачная, что они даже не стали слушать Энира?

Аня не стала повторяться о распускании слухов и важности общественного мнения.

— Они не только не желали его слушать, но жёстко затыкали его. Он всё понял и пытался силой отбить вашу мать, но ему было не выстоять против всех. Что случилось с бетами вашего отца, вы сами знаете, а вот интересовались ли вы, куда подевались слуги-болтуны, на показания которых вдруг обратили больше внимания, чем на слова знатного волка?

— Нет, если бы они не исчезли, я бы их сам…

— Нет-нет, если бы вы сами, то они ползали бы у вас в ногах и доказывали, что действовали по указке своей хозяйки.

— Но их хозяйка — моя мать!

— Ошибаетесь, хозяйкой вашего дома всегда была Чарна. Думаю, поначалу ваша мама, назначив её управляющей, пыталась показать всем, что её подруга не зря проживает в замке, что её не надо выгонять, она полезна. Но шло время, видимо, Чарна обнаглела, почувствовала себя полновластной хозяйкой, замуж она не собиралась, с удовольствием руководила слугами и вы уже знаете, во что всё вылилось.

Аня поднялась, зажгла ещё свечей, разлила лимонад, принесённый Даниярой. По лицу Гора было невозможно понять, что он думает. Он не притронулся к питью, даже посмотрел на бокал так, как будто там отрава. Анна тут же обидчиво нахохлилась и села ровно, ожидая его реакции. Пусть дальше сам соображает или задаёт вопросы. Но Гор ожёг её взглядом, поднялся.

— Я подумаю над тем, что вы мне поведали, — и удалился.

Глава 12. Возмездие

Ане очень хотелось запустить во след его царственной походке кувшином, но она продолжала сидеть истуканом, жалея, что слишком разоткровенничалась. Надо было тянуть время, откладывая разговор хотя бы до утра. Она бы всё обдумала и, уже не рассусоливая, уложилась бы в три пункта, но такие, чтобы Чарне ни за что не отпереться. По сути, она обосновала подозрения, но не сказала ничего конкретного.