Во славу человечности!

Она была подавлена и настолько потрясена случившимся, что не видела смысла продолжать свою деятельность. Аня до сих пор щепетильно отслеживала каждую сложившуюся пару, обеспечивая их доходами, предусматривая их будущее и положение в обществе. Каждая пара ставилась на учёт Манулом, чтобы не получилось перекоса в торговом деле. А тут в одном городе образовалось тридцать бесхозных пар с непонятным будущим и статусом! Оставалось верить, что даже в случае неблагоприятных браков лейны-мужчины не пропадут, а девушки не пойдут по рукам-лапам, радуя недоброжелателей, и, в частности, бера Найда.

Манул сразу понял, насколько произошедшее у бера Форма подорвало всю их деятельность. Советник Дан тоже оценил всё с государственной точки зрения, а вот Амир лишь пожал плечами:

— Любовью управлять невозможно, — философски заметил он.

Кирам, насупившись, молчал, чувствуя себя отчасти виноватым из-за того, что поддался флирту. Но он взрослый мужчина и сумел отличить свободные нравы, сладкие слова, прекрасное и волнительное времяпровождение от серьёзных намерений. А молодые лейны поверили в «люблю больше жизни с первого взгляда» и к тому же поддались инстинкту толпы. У Ани после произошедшего опустились руки, хотя требовалось ещё обязательно посетить главный, финальный город. Может, она просто очень устала всё лето быть в дороге?

Ещё в долине ей удалось поговорить с Кареманной. Девочка рассказала, что мама болеет и лежит в больнице. Им нужны деньги на лекарства, на операцию, чтобы миновать очередь, которую она не сможет дождаться. Брат помог раз, другой деньгами, сестра тоже дала денег, но расходы были постоянными и без конца требовалось то одно, то другое. Кареманна с отцом поддерживали друг друга и не сдавались, ища подработки, ездя в больницу и готовясь к будущим трудностям, потому что врачи предупредили, что период восстановления после операции будет долгим и сложным.

Анна долго не могла отойти от этого разговора. Она вдруг подумала, что так же, как брат и сестра, оказалась не готова к трудностям. Легко думать о себе хорошо, пока все проблемы решаются быстро, одним усилием, а как жить тогда, когда просвета не видишь, а человеком оставаться нужно? Сейчас Аня была счастлива, что рядом с мамой такой человек как Кареманна. Она упёртая, целеустремлённая и на неё можно положиться, а ведь она совсем девчонка!!!

Утром Мать-правительница объявила, что следует поторопиться, чтобы достичь последнего города до наступления холодов. В короткие сроки вновь собрали два каравана. Один, как и ранее, был предназначен для шествия и ярмарки, а второй вёз собранное приданое девушкам и юношам во владение красавца бера Форма.

В пятый и последний город, принадлежащий клану беров, делегация прибыла в пасмурный день. В дороге их частенько поливало дождями, тучи почти постоянно висели низко, и только раскрашиваемая осенью листва деревьев радовала глаза.

В день входа в город ранние сумерки помогли произвести более сильный эффект от бенгальских огней, а вот лёгкие платья пришлось убрать до более тёплых времён. Так же в шествии не использовали бумажные веера, которые промокли в дороге и восстановлению не подлежали. В караване было всего несколько повозок с новыми непромокаемыми крышами, и не догадались вовремя переложить реквизит туда. Но бенгальские огни оттянули на себя всё внимание и вроде бы всё же получилось устроить достойный праздник.

Бер Бриг, вожак всего клана или, если по-человечески, то король, стоял у входа в замок, в нужный момент он медленно подошёл к правительнице, чуть склонился над её ручкой и, не касаясь губами, тут же отпустил. Формальности были соблюдены до мелочей.

Для Ани это был пятый город, и сильного волнения она не испытывала, но, как оказалось, напрасно. Отличие Брига от глав городов она почувствовала сразу. Пожалуй, вредный бер Воркут был даже крупнее вожака клана, но перепутать, кто из них стоит выше по рангу, невозможно.

От Брига не то что веяло, от него несло, сбивало с ног властью и мощью. Аня с трудом дышала рядом с ним, как будто её сжимала его энергетика, но она улыбалась, а на обеде в честь лейнов и вовсе взяла струнный инструмент и, наигрывая простейший ритм непослушными пальцами, запела на своём языке старый романс «Колокольчик». Многих слов она не знала и ей сложновато было сосредоточиться, зато голосок у неё был подходящий и особо жалостливо получалось: динь-динь-динь, динь-динь-динь — колокольчик звенит…

Показалось, что давление снизилось, и бер стал на время более снисходителен. Ни о какой мягкости или лояльности в общении с ним по отношению к ней не было и речи. Он смотрел на неё как на возможного соперника, и все три дня посещения Аня только и делала, что выдерживала его натиск. Ложась спать, она повторяла как мантру: назвался груздем — полезай в кузов.

Переговоры он вёл только с ней, не обращая внимания на военачальника. Бриг требовал, не поддавался на провокационные насмешки, давил авторитетом и изредка предлагал стать его подданными.

Анна пробовала общаться с ним по-разному, продавливая интересы лейнов.