Во славу империи

Утро на Демосе никогда не было таким замечательным. Саттор открыл глаза и повернул голову. Настя, засыпавшая на его плече, теперь лежала, тихо посапывая, отвернувшись от майора. Легкое покрывало сползло до половины бедра. Взгляд синих глаз огладил обнаженное плечо, затем узкую спину с острыми лопатками, спустился по позвоночнику ниже, и майор прикрыл глаза, думая, что уже пора вставать, что он безбожно проспал подъем, и его, наверное, разыскивает Рантала. После опять посмотрел на спавшую девушку и, прошептав:

— Какого черта? — придвинулся к ней.

— Чаю? — сонно спросила Настя, когда мужская ладонь легла ей на живот.

Саттор посмотрел на полупустые чашки, так и оставшиеся на столе со вчерашнего вечера, и ответил:

— Обязательно, но потом.

— Хорошо, — пробормотала она.

— Очень хорошо, — осклабился майор. — А можно вообще замечательно, — и перевернул Настю на спину…

До чая очередь все-таки дошла, они пили его на ходу, спеша покинуть маленькую квартирку. Саттора искал не Рантала, по нему тосковал сам полковник, о чем сообщил в переговорник, не стесняясь в выражениях. Выслушав его, Рик ответил:

— Скоро буду.

— И невесту прихвати, — проворчал Чоу уже спокойней. — Там папаша поговорить надумал, но просит, чтобы пришла его дочь. Говорит, что она поможет ему сориентироваться в людях на объекте. Да и может сама что-то вспомнит. — И рявкнул в заключение: — Через полчаса жду в допросной камере! Обоих!

— Есть.

Уже на улице, когда они спешили к гауптвахте, Рик произнес, глядя на девушку:

— Чоу знает, где я провел ночь. — Девушка вскинула на него удивленный взгляд. — Он потребовал явиться в течение получаса, но с тобой никто не связался. А мне сразу приказал взять тебя с собой, значит, был уверен, что я у тебя. Прости.

Настя на мгновение отвернулась, а после задрала подбородок и ответила с вызовом:

— Ну и что. Я взрослая девочка, и моя личная жизнь никого не касается. Тем более какого-то полковника Чоу.

— Но теперь я, как честный и благородный человек, действительно обязан на тебе жениться, — серьезно сказал Саттор, однако глаза его весело сверкнули.

— Еще бы, — фыркнула она. — Теперь я даже соглашусь.

— Вот как, — хмыкнул майор. — А вчера, значит, не согласилась бы?

Настя мазнула по нему взглядом:

— Я вчера и не согласилась, — заметила она. — Не отказала, конечно, но и не согласилась. Но сегодня посчитала, что время для раздумий истекло, и я готова дать положительный ответ на ваши притязания, господин майор. Если, конечно, вы говорили серьезно.

— Вполне, — кивнул Рик.

Чуть поколебавшись, девушка задала вопрос:

— Ты считаешь меня странной? — Саттор ответил удивленным взглядом. — Мое поведение. То, что сильно стеснялась до того, как мы… ну, ты понял. — Майор хотел ответить, но Настя поспешила пояснить: — Понимаешь, у меня почти не было отношений. Один небольшой роман на практике, я тогда и стала женщиной. Это было недолго… А потом у меня остались только отец и работа… Нет! За мной ухаживали, и мы даже встречались какое-то время, но до постели как-то не доходили. Так что опыта у меня во всем этом маловато…

Рик развернул к себе девушку и прижался к ее губам, заставив замолчать. Отстранившись после, он приобнял Настю за плечи и повел дальше. Она повернула голову и теперь смотрела на майора, ожидая, что он ответит.

— Всё хорошо, — сказал он. — Правда. Твоя неискушенность привлекает меня намного больше, чем если бы ты оказалась прожженной бестией, только строившей из себя недотрогу. Мне нравится твоя скромность и искренность. — Рик снова остановился и посмотрел на Настю. — Я не разочарован, не переживай. — Затем склонился и шепнул: — Я люблю тебя.

— И я тебя, — ответила она, заворожено глядя на Рика.

Он коротко поцеловал ее, после взял за руку и потянул за собой, вынуждая прибавить шаг. Полчаса уже истекли. Никогда еще майор Саттор не позволял себе настолько расслабиться и нарушить дисциплину, однако сожалений не было. Он был счастлив, и с этим надо было что-то делать потому, что состояние, владевшее офицером в это утро, было слишком далеким от привычной собранности. Губы то и дело кривила улыбка, и в голове было легко и пусто. С такими эмоциями можно было валяться а постели, гулять, держась за руки или смотаться в романтическое путешествие, только не служить Отечеству. Нужно было очистить мозг от радужного тумана.

Тряхнув головой, Саттор заставил себя собраться, и в дверь допросной камеры входил с сосредоточенным выражением на лице. Он пропустил вперед девушку, сразу направившуюся к отцу, после вскинул ладонь к виску, приветствуя Чоу и Бергера, а затем прошел к свободному стулу.

— Наконец-то, — проворчал полковник. — Не оторваться…

— Не надо, — сухо ответил Саттор. — Потом хоть во все щели, а сейчас не надо.

Чоу усмехнулся, но продолжать не стал. Впрочем, профессор и его дочь внимания на тихие переговоры военных не обратили внимания. Прыгунов, как заботливая наседка, осмотрел дочь и некоторое время что-то шепотом говорил ей, пока Настя не скосила глаза на офицеров и не ответила также шепотом: