Во сне и наяву

По скверу с парой больших жёлтых листьев в руке прогуливалась Элегантная Дама. Она, как и всегда, была в бежевом плаще, чёрных сапогах, чёрных перчатках, чёрной антиковидной маске и больших солнцезащитных очках. На голове у неё был красный платок. Дама медленно шла по скверу метрах в тридцати от беседующих Светы и Мананы.

Когда девочка повернулась к Манане обратно, та уже взяла зонт, закрыла книгу и встала.

— Может, ты и не знаешь этого, но ты зло. Я бы убила тебя прямо сейчас, но гнилая мне не даст этого сделать. Но там, — Манана сделала паузу и чуть наклонилась к Свете, — но там её не будет, и я убью тебя при первой возможности. При первой возможности.

Она опять говорила Светлане «ты», она не улыбалась, она была очень серьёзной, от её сонливости и следа не осталось. Свете стало не по себе, девочка поняла, что Манана… — да никакая это уже была не Манана, это была настоящая Аглая — что Аглая не шутит. Вообще не шутит. Девочка некоторое время растерянно глядела ей вслед, а потом решила взглянуть на Элегантную Даму, которую чокнутая называла «гнилой». Оглядывалась- оглядывалась, но так и не увидела её. Дама исчезла, словно её и не было. Света была одна, в сквере, кажется, кроме неё, никого не было. Она вспоминала их с Аглаей быстрый разговор, из которого девочка ровным счётом ничего не поняла, кроме того, что договориться с Аглаей не вышло. И что та убьёт её при первой возможности. Света так и сидела на лавочке растерянная, удивлённая и немного подавленная, а тут ещё и дождик стал капать.

Она вернулась домой, поблагодарила отца Серафима за то, что тот посидел с мамой. Стала готовить себе обед. Света так расстроилась после разговора с Аглаей, что позабыла про еду и ничего себе не купила, хотя деньги у неё с собой были. Она варила макароны, а сама думала об Элегантной Даме. Кто она, почему она стала так часто ей встречаться и почему Аглая решила, что это Света её с собой притащила в сквер? Она поела маскаронов с кетчупом, потом кусочек булочки с маслом и чай. И даже с грустными мыслями эта незамысловатая еда казалась ей очень вкусной. Девочка была готова съесть ещё столько же, ну или хотя бы выпить ещё чая с булкой, но побоялась. Она и так заметно… Нет, не потолстела, а покрепчала. Ей теперь точно были нужны не только новые кроссовки, но и новые штаны.

Нафиса пришла пораньше, чтобы Светлана смогла сходить за близнецами в детский сад. А в этот вечер они как с цепи сорвались.

Воспитательница на них жаловалась, сказала, что дрались и обзывались на других детей. Светлана стала проводить расследование по пути домой, и всё прояснилось. Затевал, как всегда, всё Максим, а Колька выступал в роли исполнителя. Чувствуя неприятности и зная, что сестра им дома устроит, может ведь и от компьютера отлучить, братья стали переругиваться, спихивая вину друг на друга, потом всё перешло к обзывательствам. Это тоже было делом привычным, ну а дальше по обычной братской программе, Колька, шедший слева от Светланы, чуть притормозил, забежал сзади и пнул Макса. Макс кинулся мстить, и это как раз тогда, когда они все шли через детскую площадку, на которой было много детей и мам. Эти два балбеса не могли потерпеть до дома и затеяли драку прямо на улице. Света разозлилась, схватила одного за руку, другого за руку, хотела их развести, но вместо этого подняла их обоих в воздух, говоря при этом сквозь зубы и зло:

— А ну-ка… прекратили быстро, получите дома оба!

— Отпусти, — заверещал Колька больше от обиды, чем от боли.

— Успокоился, я сказал, — шипела Света, — дома я с вами поговорю ещё.

Хотела ещё обоим под зад дать, но постеснялась, и так мамаши смотрители на них. Не стала, и только после этого опустила братьев на землю. Опустила и поняла вдруг как-то сразу, что несла их обоих, каждого в руке, и даже не чувствовала их тяжести, ну, как будто несла два пакета туалетной бумаги. А на самом-то деле они ребята не тощие, каждый весит килограммов двадцать с лишним.

Она напрягла мышцы под одеждой и незаметно попробовала свои руки выше локтя. Да, у неё были хорошие мышцы, с такими хоть в десятиборье записывайся. При этом она была полна сил и энергии и прекрасно себя чувствовала, и если надо, если случись сейчас соревнования и нужно будет бежать, она бы прямо с места пробежала и сто метров, и четыреста, и десять тысяч.