Во сне и наяву

Она сгребла грязь из своей комнаты и, выглянув из железной двери входа, выбросила её за порог. Пыль стояла невыносимая, и жара тоже, но вот отвратных мух стало поменьше, вот теперь бы девочка с удовольствием попила. Она села в углу, достала из рюкзака монеты. Стала снова их рассматривать, вспоминая слова Любопытного: «Это будет вопиющим эксцессом». Время — то, время — сё, Поток — не Поток. Она считала, что Лю просто зациклен на своём этом времени, и сама ко всем этим россказням про время относилась весьма скептически. Нет, Любопытный, он, конечно, умный, но… «А кусака-то взял и попал в мою комнату. И плевать ему было на время. И времени на него, судя по всему, тоже. И кусака-то был побольше монеты».

Она завернула монеты в узелок. Все, кроме одной золотой. Спрятала узелок в рюкзак, а монету в карман. Прихлопнула наглую муху, что собиралась укусить её в потную щёку, достала коробочку и раскрыла её…Она хотела ещё раз посмотреть листья фикуса.

Но её от этого занятия оторвал шум с улицы. Шум был такой, что перекрывал нудное жужжание мух в депошке. Она встала, подошла к окну, что выходило как раз на больничный забор, и совсем немного приподняла пластину жалюзи. А на улице, там, у висящего мальчика, она увидала трёх странных животных. Сначала ей показалось, что это тощие и горбатые пятнистые собаки, высотой ей до пояса. Опасные, сразу видно. Девочка сразу оценила их, от таких не убежишь. Ей захотелось взять палку в руки. Потом она разглядела их лучше, головы у них оказались не собачьи, головы были круглые, скорее кошачьи, только челюсти не как у кошки, челюсти у них были мощные.

«Кошки. Тощие, огромные кошки». Животные стали, подпрыгивая, виснуть на обгрызенных ногах мальчика. Крутиться, отрывая от них куски. «Когтей у них нет, зато челюсти… Вот кто обгладывал ему ноги и разгрызал кости. Это в придачу к Аглае. Пипец!».

Светлане стало не по себе, как только она представила, что где-нибудь встретится с парой-тройкой таких кошечек. Нет, это место ей точно не нравилось. На большой железной двери, конечно, был засов, но вот окна… Окна тут были огромные. А вдруг кошки отважатся пробежаться по мху. Хотя нет, не отважатся, да и стёкол они, наверное, не разобьют. Но всё равно соседство с кошками было неприятным. Она вспомнила про странного мужика, которого встретила перед тем, как её схватила Аглая. Мужик был вымазан фикусом. И орал что-то про это… Девочка всё ещё помнила про судороги, но теперь они уже не казались ей такими страшными. Светлана достала коробочку и вытащила оттуда один листок растения. Не раздумывая долго, сдавила, сжала его в кулаке. И фикус сразу выдал много маслянистого сока, так много, что он сквозь пальцы стал капать на пыльный пол. И Света, не задумываясь, стала наносить сок на свои руки. Масляного сока было достаточно и он очень хорошо размазывался, и того, что она выжала сразу, ей хватило на обе руки до рукавов майки. Но в листке было ещё много масла. Светлана уселась на пол и, завернув брючины, стала размазывать сок по голеням до самых коленей.

Но и этого было мало, она сжала листок что было силы и тем, что осталось в руке, стала намазывать себе и живот, и бока. Но масло всё ещё было, она повторно намазала руки. И лишь после этого выбросила выжатый лист фикуса в угол. После надела куртку, несмотря на то что в депошке было очень жарко, и уселась в углу.

Теперь ей казалось, что кошки точно её жрать не захотят. Что там кричал ей странный мужик: «Я намазался фикусом, блевать будешь?» Что-то в этом роде.

Она стала ждать пробуждения. Ждала, зажав в фиолетовой от сока фикуса ладошке золотую монетку. Пусть Лю что угодно рассказывает про Время, про Поток, но кусака-то как-то попал в её комнату, почему монетка не сможет?

Глава 24

Светлану разбудил Макс. На этот раз Колька ещё спал.

— Света, — брат стоял рядом с кроватью и говорил тихо, — у тебя опять руки грязные.

А она, не обратив внимания на него, сразу достала из-под одеяла правую руку. Нет. Монеты в ней не было. Разочарование. Нет, она, конечно, пошарила под одеялом по простыне, но без всякой надежды. И ничего не нашла. Встала и, несмотря на удивление брата, вся измазанная в сине-фиолетовую краску из фикуса, пошла в ванную. Девочка тут же позабыла про монету. Её переполняло странное чувство лёгкости. Она не шла, а летела над полом, а её ноги едва касались его, и то скорее для вида. Светлана зашла в ванную комнату и взяла зубную пасту и щётку в руки, но зубы чистить не торопилась. А потом, решила испытать эту свою лёгкость и подпрыгнула. Просто подпрыгнула на месте. И ещё раз, и ещё, и ещё… Она просто обалдела от того, как высоко ей удавалось подпрыгивать. И главное, как легко это у неё получалось.