Во сне и наяву

Когда дверь за ним закрылась, Роэ услышал, как Фисюк её пнул пару раз. Роэман усмехнулся: пусть бесится. Но пусть начинает искать.

Глава 31

Девочка реально захлёбывалась во сне, лежа на спине. Вместо воздуха в её легкие потекла жидкость. Густая и тяжёлая, со знакомым, мерзким привкусом. И естественной реакцией на это был резкий спазм, кашель и красный фонтан из мелких брызг. Потом она быстро перевернулась на бок и прямо с кровати выплюнула густую красную струю на пол. Кровь. Она открыла рот и замерла, чтобы дать последним каплям крови со слюной спокойно вытечь на пол. Странно, но никакой боли не было, даже страха не было, а поселилась в девочке унылая усталость вперемешку с апатией. И всего один вопрос кружился, как заезженная старая пластинка, в её голове: ну что опять? Господи, ну что опять-то?

Светлана ждала, пока последние капли не упадут на пол, не хотела пачкать постельное бельё ещё больше, и поначалу не заметила, что в крови желтеет кругляшок, валяется, поблёскивая лишь одним видимым краешком.

Монетка! Она, ещё не веря своим глазам, пальцем лезет в кровь. Да, так и есть! Это была та самая золотая монета, которую она прятала за щёку. Кровь во рту, кровь на полу, на пододеяльнике, на подушке, но всё это сразу забылось. Сразу. И вот она уже думает не о крови, теперь девочка думает: кому продать монетку? Сколько она стоит? И настоящая ли она?

Взглянула на братьев — те спят — вскочила за тряпкой, вытирать кровь с пола. А золотой держит в кулачке. Вытерла пол, сняла заляпанный кровью пододеяльник, и в ванную. Стала умываться, чистить зубы, вот тут и щека у неё начала болеть. Щека и ещё десна. Снова кровь изо рта. Но на раковине в мыльнице лежала золотая монета, стоило на неё взглянуть, вроде и не так уже болит.

Братьев подняла, одела, быстро отвела в садик, отпустила сиделку, и пока папа не пришёл, сразу села за компьютер. Сидела, трогая языком всё ещё немного кровоточащие порезы на щеке и на десне во рту, и читала: «Куплю». «Куплю». «Куплю». Желающих купить монетку было предостаточно. Это её радовало. И ещё больше её радовало, что стоимость подобных монеток начиналась от сорока трёх тысяч. Для Светланы это были огромные деньги. Новое бельё для себя, одежда для близнецов, деньги для Ивановой. Чтобы она не запугивала папу, что уйдёт, если он не повысит ей ставку. Девочка стала читать и читать про монеты, даже позабыв про голод, что донимал её по утрам. Но вот что было для неё неприятно, так это то, что везде, где сайты казались ей серьёзными, у продавца просили паспорт. Паспорт. А там, где паспорт не спрашивали, те места казались ей ненадёжными. Вдруг у неё отнимут монетку? Или скажут, что у неё плохое качество? Светлана ещё раз осмотрела золотой, не найдя на нём никаких повреждений. Ну или обманут с деньгами. Она даже начала склоняться к мысли, что лучше будет просто отдать монетку папе и сказать, что нашла её. И тут же девочка подумала об остальных монетах, что остались у неё в Истоке. А что она скажет про них? Или так и будет врать всякий раз про находки? Или придётся папе рассказать про её сны. Ну да, только этого ему не хватало. Но было во всей этой истории ещё кое-что, в чём девочка не хотела признаваться даже себе. В общем, она так и сидела перед компьютером, позабыв позавтракать. Когда пришёл папа и стал выпроваживать её в школу, она лишь выпила воды перед выходом. И про монету ему ничего не сказала.

Жаль, что не перекусила перед выходом, есть девочке хотелось зверски. Раньше она тоже любила поесть, особенно после тренировок, хотя тогда ей приходилось следить за питанием. Теперь же, когда Светлана стала видеть эти сны, она всё чаще и чаще чувствовала сильный голод, такой, что ей было всё равно, что есть. Она могла бы сейчас есть просто хлеб с майонезом. Под урчание желудка она добежала до школы, уже соглашаясь с тем, что ей придётся потратить деньги в школьном буфете.

Добежала как раз к перемене на второй урок, и тот, кто ей был нужен, тоже был в школе. Он сидел один за четвёртой партой у окна. Звали его Митяй Глушков. Он считался самым умным и сведущим мальчиком в классе. Глушков и учился хорошо, и знал много всего полезного. Света подошла к нему, встала у его парты:

— Привет, Митя.

Митяй оторвал глаза от телефона, вытащил один наушник из уха:

— Чего тебе, Фомина?

В его голосе этакое дружелюбное безразличие, он всегда с ней так разговаривает. Это совсем не грубость, но и хорошим его отношение к ней не назвать. Кстати, это он придумал для неё такое на первый взгляд нейтральное, а если вдуматься, то вполне себе обидное прозвище, как «Спортивная». В устах одноклассников это всегда звучало как «Тупая».

— Мить, можешь узнать, сколько это стоит? — девочка достаёт монету и протягивает её однокласснику.

Он сначала небрежно берёт монету в руки, но как только берёт, его отношение сразу меняется:

— Ого! «Николашка»! — он выдёргивает из уха второй наушник. — Где взяла?