Во сне и наяву

Она не побежала. В общем-то, Света никогда такого не делала раньше. Но оставлять одноклассника один на один с этим боровом девочка не хотела. Светлана не спеша обошла дерущихся, выбрала удобное место и… с оттяга, со всего размаха, врезала ногой прямо по лицу Валяя, сильно врезала, так что у того челюсть клацнула, а у неё нога заболела. Он закатил глаза, а Пахом ещё ему добавил в рыло два раза кулаком. И тут заорала бабка какая-то с балкона на втором этаже:

— А ну… Что делаете? Наркоманы! Убивают, убивают! Люди…

Пахом уже вскочил, крикнул ей:

— Погнали, чего стоишь?

Ещё и за руку её дёрнул, и побежал сам. Ну уж, бегать Светлану заставлять было не нужно. Она сразу сорвалась за ним, а через сотню метров и перегнала его. Бежала, крепко сжимая в кулаке большой ком из купюр. Теперь пусть попробует этот Валяй её с денежками догнать!

А Пахомов бежал сзади и орал, орал громко. Только не разобрать, что. Света даже повернулась посмотреть, может, кто его преследует, но нет, никто за ними не гнался. Пахомов, придурок, просто бежал и орал:

— А-а-а-ха-ха-ха… А-а-а-а-ха-ха…!

Светлана остановилась. Женщина с коляской, бабулька, другие прохожие смотрят на него, а он всё не унимается. Вот придурок, честное слово!

— Пахомов, чего ты орёшь? — спрашивает она у него строго, когда он догоняет её.

А этот идиот лыбится своими разбитыми в кровь губами и говорит:

— Ваще ништяк! Давно хотел какого-нибудь барыгу шваркнуть!

«Давно хотел? С садика или с младших классов, что ли? Он конкретно тупой».

Они дошли уже до Кузнецовской, быстро пошли по ней к Московскому проспекту, а он ей говорит сбивчиво, ещё не восстановив дыхания:

— Слышь, Фома, а ты молодец! Офигенно поддела его, у него аж лупыдры после твоего пинка закатились, я его уже спящего добивал, — он закидывает голову. Смеётся. — А-ха-ха…

— А он не будет нас искать? — спрашивает девочка, этот вопрос её и вправду волнует, она, честно говоря, побаивается.

А Пахомов бросает небрежно и беспечно:

— Тебя-то точно не будет.

«Нет, что ни говори, а Пахомов стопроцентный болван, вообще у него башка не варит!»

Они уже дошли до Московского, он и говорит девочке:

— Ну чё, шавуху-то я заработал? — и при этом… вдруг… обнимает прямо на ходу Свету за плечи, притягивает к себе и заглядывает ей в глаза. — Давай заточим по шавухе? Угощаешь?

Он, конечно, большой, но не очень красивый парень, несуразный какой-то, румянец на щеках, как у маленького мальчика. Причёска дебильная. Нет, не очень… Да ещё и дурак. Но Светлана не может ему отказать, хоть ей и жалко денег. Она произносит:

— А где твоя шаверма?

— Да тут недалеко, не доходя до «Электросилы», на той стороне, — он показывает на другую сторону проспекта.

— Ну давай…, — соглашается Светлана. Она, честно говоря, волнуется. Вдруг Валяй сейчас собирает каких-то там своих подручных, чтобы искать их. Чтобы отнять деньги и наказать обозревших малолеток.

Девочка смотрит на одноклассника, но тот весел и беззаботен, её удивляет его настроение. И своё тоже: помимо страха и волнения, ей очень приятно думать о том, что у неё сейчас куча денег.

Это очень, очень странные ощущения: она и Пахомов, шваркнув барыгу, идут на вырученное лавэ есть шавуху.

«Мы гопники с районов? Правда, где тут на Парке Победы настоящие гопники?».

Девочка тайком косится на своего одноклассника. Нет, Пахом всё-таки не очень… ну, не очень он красивый парень, хоть и сильный.

Смелый, конечно, тут ничего не скажешь, сильный, но всё равно… не очень…

Глава 33

Забегаловка в сто семьдесят шестом доме по Московскому проспекту оказалась весьма чистенькой, уютненькой. Музычка приятная. Столики чистые. Давно Светлана не была в подобных заведениях, хотя раньше, когда папа имел бригаду альпинистов и много зарабатывал, она часто бывала в ресторанах.

Пахом поставил перед ней литровую бутылку «Пепси», кинул рюкзак, плюхнулся на стул:

— Это я за свои купил. А это твоё.

Он выложил деньги на стол. Точно! У него же остались те деньги, что Валяй ему дал в самом начале. Смятая пятёрка, тысячные купюры, мелочь — Света сразу сгребла их.

А Пахомов, пока они ждали свои шавермы, говорит девочке:

— А сколько ты вообще лавёх нахватила у барыги?

Да, точно. Света достала пачку из внутреннего кармана олимпийки, сложила их с теми, что ей дал сейчас Пахомов, и начала считать.

— Ну и чё? — спрашивал девочку одноклассник.

— Тридцать три тысячи семьсот, — отвечала она.

«ППЦ, — она пока даже ещё не поверила, что эта куча купюр принадлежит ей, — целая куча деньжищ!»

— Блин, мало взяли, — говорит Пахом и идёт за шавермами, они уже готовы.

«Ничего не мало, нормально». Света уже прикидывала, что этих денег ей хватит, чтобы решить все проблемы на пару месяцев.

Шаверма — это очень вкусно. Может, так было оттого, что девочка давно её не ела, а может оттого, что она не позавтракала. В общем, это было так вкусно, что хоть бумагу ешь. А ещё ей всё время наливал пепси-колы её новый товарищ, которого она ещё недавно, да что уж там, ещё вчера ненавидела. Всё это было странно.