Во сне и наяву

Мамочки! Хорошо, что она не отвела взгляда от старика, когда он рыгал. Скорость на максимум! Она даже мысли не хотела допустить, что какая-то из этих жирных жужжащих тварей прикоснется к ней. А мухи-цикады именно это и собирались сделать, гудели в жарком воздухе своими крылышками, неслись к ней. А старик еще раз звучно рыгнул, потом еще. Света все слышала и знала, что каждый подобный звук добавляет ей вслед еще несколько мерзких насекомых. Она быстро обернулась. Одно движение головы. Несколько? Да за ней летел уже десяток, а то и больше, тошнотных созданий. В лучах жаркого солнца этих толстух отлично было видно. А уже по дороге, на удивление быстро, на своих длинных костяшках ковылял за ней повелитель мух, муходед, и еще успевал размахивать костылем-костью, словно подгонял своих питомцев, мол, давайте, давайте, поднажмите, догоните ее. Догоните! Пасть разинута, глаза злые, с азартом.

Жужжание. Она слышала его, несмотря на топот своих ботинок. Какой же отвратный звук, девочка раньше и не понимала, насколько неприятным бывает гудение летящей стаи мух.

– Света, вкладывайся, вкладывайся, – кричала Светлане ее тренер Татьяна Станиславовна, стоя за круг до финиша с секундомером в руке. – Давай, давай…

Вот сейчас был как раз такой момент, она уже не думала, громко ли стучат ее разноцветные ботинки по асфальту. Уже плевать. Главное – удержать спадающие штаны и выдать при этом максимальную скорость. Вот она и вкладывалась. Выдала хороший отрезок, настолько хороший, что большинство отвратных насекомых отстали, видно, потеряли ее, и до девочки добрались всего две мухи. Скорее всего те, что вылетели из пасти муходеда первыми. Ту, что села на майку сзади, рядом с лямкой рюкзака, на плечо, она почувствовала и сразу, не останавливаясь, стряхнула рукой, чуть раздавив ее, а вот вторую согнать не успела. Эта тварь плюхнулась ей прямо на шею, залетела под волосы и сразу как иглой проколола кожу. О, как это было больно, боль электричеством пронзила ей шею до правой руки, она едва не остановилась. Девочка выгнулась, но все-таки не закричала и продолжила бег. И бежала еще достаточно долго, перешла на шаг и восстановила дыхание, когда ни мух, ни деда уже не было видно. Шея, как ни странно, не болела, она, все еще оглядываясь, быстро шла мимо церкви к улице Гастелло. Ей не давала покоя мысль: вдруг эта муха ядовита или заразная? Светлана нащупала укус, маленький бугорок, и стала пальцами сдавливать его, пытаясь хоть что-то выдавить. Она уже видела свое убежище, шла к нему, и ей хотелось заплакать: жалела, что не убила эту муху. Хоть какое-то облечение было бы.

Впредь ей нужно носить куртку и со штанами что-то сделать. Все-таки нельзя бежать быстро, если тебе все время приходится придерживать штаны. Она снова поднесла пальцы к месту укуса и… ничего не почувствовала. Шея словно затекла, мышцы не хотели слушаться, чтобы в очередной раз обернуться, ей пришлось поворачивать все тело. Ну как тут не заплакать?

Господи! Да что же это такое? Она терла укус, щипала кожу, пальцы послушно выполняли приказы, но ни одного ответного сигнала на раздражение мозг девочки не получал. В кожном покрове шеи словно не осталось ни одного нерва, который мог подать сигнал, что шея еще принадлежит ей. Света довольно неосмотрительно, позабыв про жабу, вошла в развалины, взобралась на лестничную площадку. Села на груду ломаного бетона. Уже не только шея, уже и затылок, и верхняя часть спины потеряли чувствительность. Нет, руки работали, ноги тоже, но все равно было страшно. Она вспомнила. Точно такие же ощущения девочка испытывала у дантиста, когда женщина-врач сделала ей обезболивающий укол в десну. Десны словно не стало. Но то было явление временное. Света очень надеялась, что и эта «заморозка» шеи со временем отойдет. И тут она почувствовала что-то влажное, маслянистое в левой руке. Пока она бежала от мух, сжимала это в кулаке. Разжала кулак. Взглянула. Как она могла забыть про это? В черной ладони лежали два раздавленных листочка фикуса. Она зачем-то взяла их в правую руку и стала натирать себе шею. Ну мало ли, вдруг поможет. Вдруг листья спасут. Потом она намазала обе руки соком фикуса, от запястий до локтей, ну не выбрасывать же то, что осталось от листьев. Руки приобрели синеватый оттенок. Совсем не черный, какой имела левая ладонь, наверное, сока оставалось мало. Полюбовавшись руками, девочка подумала, что если бы надела куртку, то, возможно, воротник помешал бы мухе укусить. Девочка решила, что впредь станет носить куртку, как бы жарко ни было. Она полезла в рюкзак за этой нужной одеждой.

Глава 19

– Света-а… А что у тебя с руками? Глянь, Макс… Это у нее наколки.

Девочка не открывает глаз, у нее нет сил, она сегодня совсем не выспалась. Кто-то трогает ее руки, едва прикасаясь к ним пальцами. Это сто процентов Колька. Он все всегда трогает.

– Нет, это похоже на синяки. У меня были синяки.

А это уже говорит Максим. Он никогда не спешит с выводами.

– Нет, не синяки, у меня тоже были, и что… Это наколки, это так иголками колют для рисунка…