Во тьму

– Пещеры, – сказала она, перекрикивая вой ветра, и указала на смутные очертания входа, которые виднелись дальше вдоль гряды. – Пошли.

Они побрели через соляные дюны. Комак облегченно вздохнул, когда вся компания наконец ввалилась в пещеру. Каменная поверхность внутри казалась отполированной, начищенной до блеска за сотни лет шлифовки солью, и выглядела чуть ли не влажной в лучах световых стержней.

А может, причиной была не только соль. Когда глаза Комака приспособились к темноте, он разглядел вырезанное на стене изображение большой змеи с капюшоном – не филлисара, но сходство было достаточно сильным, чтобы заставить его отвернуться. Казалось, портрет мастера Симмикса был выбит здесь много столетий назад в ожидании его прихода.

– Похитители скоро обшарят корабль, – сказала мастер Ларет. – Мне жаль, что пришлось оставить тело Симмикса, но если они найдут его, то, возможно, решат, что он прилетел один. Так мы сможем выиграть время, чтобы отыскать логово похитителей.

– Эти рисунки… мастер Симмикс что-то говорил о них, и змеи, кажется, играют важную роль в местных традициях, – только и сумел выговорить Комак. По идее, в пути он должен был читать о фольклоре этих мест. Симмикс очень советовал. Но, хотя легенды и мифы всегда интересовали Комака, он лишь пролистал текст. Надо было вести корабль. А впереди ждал бой. Неужели фольклор мог где-нибудь пригодиться?

Или так ему казалось. Сейчас, глядя в глаза вырезанному в скале змею, Комак уже не был столь уверен.

Орла выпрямилась:

– Эти рисунки чем-то важны. Как будто… как будто Сила пытается нам что-то сказать. Может, уйдем отсюда?

Мастер Ларет склонила голову, признавая весомость слов Орлы, но не соглашаясь с ними:

– Если мы уйдем отсюда, придется искать какое-нибудь другое убежище. А его нет. Наш долг – идти вперед.

– Но что, если… – начала Орла и осеклась. Звук услышали все. Странный, низкий гул, доносившийся из глубины пещеры, почти как шелест… нет, слишком тяжелый…

Орла с Комаком напряглись. Мастер Ларет, которая оказалась впереди, уже держала меч в руке и зажгла его как раз вовремя: в голубом сиянии клинка все увидели громадную белую змею многометровой длины и не меньше метра в ширину, которая ползла к ним, обнажив клыки.

Глава 8

Дез понимал, что спокойствие на станции хрупкое, что нужно ходить дозором и обеспечивать мир. Но он не мог не задержаться ненадолго на «Посудине», пытаясь взять в толк то, что рассказал Комак Вайтес. Он спросил:

– В каком смысле вы были перенесены?

Комак покачал головой:

– Я не имел в виду, что мое фактическое местоположение в пространстве изменилось. Но мое сознание было не здесь. Я оказался в каком-то темном и жутком месте. И смотрел в ужасную бездну. Мою душу терзала боль, способная разорвать ее пополам. Почему, я не могу сказать. Но мучения были вполне реальными.

Дез задумался.

– Вы в то время изучали древние артефакты, верно?

Комак кивнул:

– По всей Галактике ходят легенды о предметах, насыщенных темной стороной. Об амулетах, кристаллах и даже ледниках, вмещающих в себе столько же злобы, как и в живом существе. Некоторые утверждают, что самые могущественные ситхи умели это делать – вливать свою собственную тьму в окружавшие их предметы.

– И вы думаете, эти артефакты были таким же образом помечены темной стороной? – спросил Дез.

– Такие вещи обычно не более чем легенда, – осторожно ответил Комак, – но в каждой легенде есть зерно правды. Известно о существовании как минимум одного артефакта темной стороны. Поэтому исключать такую вероятность нельзя.

– Если это не идолы, – вслух подумал Дез, – тогда тьма наверняка исходит от растений, которых на станции полно.

Комак фыркнул:

– Нет. Я уже встречал растения, глубоко пропитанные темной стороной; мне знакомы эти ощущения. Эффект может быть очень сильным, но тут чувствовалась… сосредоточенность. Даже нацеленность. За этим стоял разум.

Дез нахмурился:

– Разум? Без присутствия разумного существа?

– Звучит странно, – признал Комак, размышляя. – Но это возможно, особенно если…

– Если что?

Комак медленно проговорил:

– Если идолы служат чем-то вроде… знака опасности. Если они транслируют осмысленное предостережение, а именно что мы должны держаться подальше от заключенной в них тьмы.

– В данный момент держаться от них подальше мы объективно не можем, – заметил Дез. – Что же делать?

– Ничего. Нам нужно какое-то место, где все могут пересидеть, пока закрыты гипертрассы. Других в этой системе нет. – Комак тяжело вздохнул и помассировал виски.

Дез обдумал услышанное.

– Вы хотите сказать, что здесь присутствует темная сторона…

– И мы заперты вместе с ней, – закончил Комак.

«Что я могу сделать?» – этот вопрос мастер Джора учила задавать себе первым делом. Однако в данном случае, безотносительно любых предостережений, с этой смутной угрозой присутствия темной стороны он ничего не мог поделать. Если тьма проявит себя, тогда он отреагирует. А пока лучше заняться более насущными делами.

Вспомнив о мастере Джоре, Дез понял, что предпринять дальше.

– Посидите пару минут, – сказал он Комаку, который послушно кивнул. – Я поищу Рита.

* * *