Во власти Беркута

Стряхиваю с себя оковы сна, нажимаю на приём вызова и прикладываю трубку к уху.

— Слушаю, — поднимаюсь и не понимаю, когда я успел задремать прямо на полу.

— Есть!

Взгляд фокусируется на окне, и я моментально переключаюсь на разговор.

— Так! Ну!

Оперативно он.

— Засекли! Если мы не ошиблись, фургон заехал во двор. Несквозной. Внутри тупик. Или они до сих пор там. Или была пересадка. Но со двора выезжали за сутки несколько машин. Пробили владельцев по каждой. Информацию скину.

— Жду,  Андрюх!

Всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но нам, наконец, удалось добиться поставленной цели. Из всех подходящих тачек только одна из того закоулка выехала за город, если мы правильно сделали выводы. И достаточно большая, чтобы вывезти людей.

Как только Андрюха передал мне данные, начали работать уже мои люди. Копали и копали безостановочно.

— Бер. Ты просил Хакера проверить. Ничего подозрительного. Дом. Пара мест общественного пользования. Несколько часов был вне зоны доступа. Батарея, возможно, села. Но как только включил — отследили.

Мишаня протягивает мне лист, где чётким почерком перечислены объекты. Банк, аптека, супермаркет, заправка... Даже на работу заезжал, хоть он предпочитает работать на удаленке. Ничего подозрительного.

Но странная тяжесть не отпускает.

А ещё непонятно, чего добивался Белоусов, посылая своих людей к Лене. Могло всплыть, а могло и нет. Значит, ему важен сам факт «присутствия». И если это станет известным чуть позже, его не интересует.

Ясно, значит, он бы объявился в любом случае. И неспроста он перебросил силы не на невидимость, а на результат. Что-то им от меня надо. И если я правильно понимаю, что именно...

Ещё через некоторое время Андрюха отзвонился и сказал, что нашу тачку засекли в восточном направлении.

— Машина выехала за город. Куда конкретно? Неужели так сложно это выяснить?

— Да, нелегко. Там же куда угодно можно свернуть. Я и так перелопатил все! Пока могу сказать только, что они проехали в направлении... — я слушаю внимательно, и как только Андрей сообщает мне новый ориентир, внутри все обрывается.

Нет. Нет-нет-нет-нет-нет!!!

Отказываюсь верить, но интуиция меня редко подводит. Бросаю трубку и тут же набираю номер начальника охраны.

— Миш, — я знаю, где они.

— НУ?!

— Готовьтесь. Пустыми соваться не вариант...

Глава 42

ЯНА

Всего две ночи, но я словно побывала в аду. Высыпаться не получалось: я постоянно тряслась над Кариной, боясь пропустить момент ухудшения. Она кашляет, но температура слишком высоко уже не поднимается.

Итак, нам дали в каком-то смысле свободу передвижения. Разрешили передвигаться по дому и даже выходить во двор. Но я старалась делать это только по необходимости, потому что мы были не одни. Как и сказал Витя, за нами «присматривали». Сколько человек — не знаю точно. Мне на глаза никто не попадался, но присутствие посторонних чувствовалось. А я старалась не копаться в этом.

Зато я могла готовить то, что подходит Карине, не оглядываясь на двери. Никто к нам не приближался.

Доченька сегодня под вечер стала повеселее. И это не может не радовать, но все равно ей тяжело, это видно.

Витя, как и обещал, передал лекарства. И я все же воспользовалась сиропом, предварительно проверив целостность упаковки.

Воды нам привезли много, и я всеми способами пыталась заставить дочь пить жидкости больше, чем обычно.

Дни тянулись мучительно медленно. Но ночи... ночи стали особенно ужасными. Потому что я оставалась одна. Наедине со своими страхами...

Чёрная лава топит постоянно. Неизвестность гнетёт ещё сильнее, а внутри уже пустила корни безысходность. Да и, вообще, я понимаю, что мои нервы на пределе. И держать себя в руках, а не раскиснуть и не ныть сутками напролёт, становится все сложнее. Буквально с каждой минутой.

Сегодня Карину удалось уложить спать пораньше. Уже битый час я пытаюсь занять чем-то руки и теперь неконтролируемо перебираю и переставляю все, что стоит на столе. Без привычной водопроводной воды, конечно, сложно. Но это ещё пустяки в сравнении с тем, что могло бы быть.

Бросаю бесполезное занятие и направляюсь в спальню. Прикладываю ладонь ко лбу моей малышки. Затем губы. Температура невысокая. Смотрю в окно. На улице уже стемнело. А на душе...

Чёрным пятном на сердце жжется его имя. Мысли гудят и зудят, как надоедливые комары. От них никуда не деться. Когда Карина на меня смотрит, я пытаюсь улыбаться, внушать ей своим видом, что все хорошо. Но внешнее спокойствие — это всего лишь маска. И когда я остаюсь одна...

Прикрываю глаза, и горькая слеза медленно скользит по щеке.

Если бы я сразу оттолкнула его, можно было всего этого избежать или нет? Или все равно добрались бы?

После того первого разговора Витя больше не приезжал ни разу. Но сейчас внезапно я слышу тихий скрип входной двери. Глухой удар. И громкую ругань.

Это, пожалуй, единственные эмоции, на которые способен этот «высохший» человек.

Карина тут же дёргается и садится на кровати. Сонно вздыхает и трёт глазки.

С улицы через приоткрытое окно доносится мяуканье кошки, и дочь, потирая сонные глазки, хрипло произносит: