Во власти Беркута

— Да, я подожду в машине, — он специально это сказал! Конечно, теперь тетя его не выпустит! И главное, сам мгновенно переключает внимание на меня. И так невинно, чуть кривя губы в легкой улыбке, продолжает. — Набери, как соберётесь.

Лида и глазом не моргнув тут же закрывает дверь за нашими спинами, щёлкая замком, и слишком уж театрально вздыхает:

— Это как это в машине?! А чай?

— А я мороженое хочу! Папа мне купил! — Карина, как всегда, вклинивается во взрослые разговоры.

Малышка снимает сандалики и стягивает с себя розовый рюкзачок, уверенно устремляясь на кухню.

— Проходите, проходите, — подгоняет Лида.

— А Рома не любит чай, — нет, ну это уже вообще! Знакомы всего минуту, а уже против меня сговорились!

— Но все равно пьёт, — тут же отрезает Рома и пресекает дальнейшие споры, скидывая с себя ботинки.

Я его сейчас точно стукну! Мы так вообще не договаривались!

А довольная Лида с улыбкой во все тридцать два уже устремилась вслед за внучкой:

— Кариночка, пойдём ручки мыть.

Я остервенело сбрасываю с себя кеды, чувствуя, как внутри все лютует. Он меня обвёл вокруг пальца! Сам сказал, что не будет проходить!

Когда дверь в ванную закрылась и включилась вода, я в сердцах глухо произношу, распиливая мужчину взглядом:

— Ты просто невозможный человек!

В то же мгновение Рома шагает ко мне, стискивая мои запястья, заводит их мне за спину и, перехватывая одной рукой, крепко фиксирует, налегая и прижимая к стене весом собственного тела. А у меня внутри скручивается тугая пружина напряжения, потому что чувствовать его так близко для меня до сих пор то ещё испытание.

— Ну не дуйся. Это просто тактика, — плавно наклоняется и, едва касаясь моих губ своими, шепотом продолжает, — чуть позже покажу тебе, что такое стратегия.

— Ты о чем?

— Хотела бы жить за границей? — горячо выдыхает и пытается ухватиться зубами за мою нижнюю губу.

— Ты меня пугаешь. Нет, не хотела бы... наверное.

— Услышал.

Ожидаемое касание наших губ сбивает дыхание и сердечный ритм. Внутреннее напряжение нарастает ещё и оттого, что «девочки» вот-вот выйдут из ванной.

Я пытаюсь вырваться, отстраниться, но Рома все также крепко сжимает мои запястья, не позволяя отодвинуться от него. И я замираю в его крепких руках. Нужно признать, что он всегда был и остаётся хозяином положения. Вот и сейчас я всецело нахожусь в его власти и продолжаю выполнять все то, что он хочет. Как минимум смиренно стоять... и наслаждаться его касаниями.

Но долго впечатляться этими ощущениями не получилось. Потому что кое-кто снова потребовал мороженое.

Лида вела себя тактично. Лишь один-единственный раз она позволила себе произнести слово «воскресший», чтобы разобраться в ситуации. А Рома без увёрток смело подтвердил её предположение:

— Да.

Но Лидочку это не смутило. Она не сводила с меня задумчивого взгляда почти все время, пока мы гостили у неё. А ещё тетя очень внимательно подмечала незначительные детали. Например, как Карина вполне свободно ведёт себя с Ромой, периодически спрашивая его о чем-то, нарочно перетягивая внимание папы на себя. Или то, как Рома молчаливо слушает женские разговоры, опаляя меня внимательным взглядом. Или то, как я стараюсь поменьше обращаться к мужчине, потому что почти всегда слышу в ответ двусмысленные замечания, смысл которых известен только нам двоим. И Лида достаточно внимательна и мудра, что бы понять, что между нами не все так гладко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

       После того, как навестили тетю, мы ещё немного прокатились и Карина начала клевать носом. Я попросила отвезти нас домой.

Он обещал приехать завтра. Но на следующий же день позвонил рано утром и предупредил, что работа не пускает и что он не сможет вырваться.

А у меня все ещё не выходит из памяти и не даёт покоя неожиданный вопрос:

«Хотела бы жить за границей?»

Но Рома так и не дал никаких пояснений.

Ни в этот день, ни в последующие.

Глава 54

БЕРКУТ

Лёгкие обжигает холодный воздух. Несмотря на летнюю жару, в этом помещении поддерживается температура максимум восемнадцать градусов. Вполне приемлемые для меня цифры, но перепады из зноя в такой «морозильник» — для организма дело не слишком хорошее.

Сейчас здесь царит полумрак, а отголоски тихой чувственной музыки разбавляют гнетущую тишину.

С каменным лицом я смело ловлю направленный на меня триумфальный взгляд. Сидя с намеренно скучающим видом, заставляю себя терпеливо ждать и в очередной раз прокручивать в голове намеченный разговор. Кладу руки на подлокотники кресла и вальяжно откидываюсь на спинку, подмечая снисходительную усмешку в уголках губ собеседника, и отсчитываю секунды.

Плотную тишину неожиданно разрезает стальной тон.

— Хм, — пренебрежительное восклицание, и моральное давление продолжается. — Несокрушимый Беркут сам прилетел ко мне, не боясь переломать крылья.

Я продолжаю молчать, выдержка у меня та ещё. Её не поколебать даже такому, как он. Позволю ему выговориться — представляю, как он удивлён видеть меня на своей территории.