Во власти Беркута

Но я бесконечно ему благодарна, что он не стал этого делать.

В прихожей он обувается, хлопает себя по карманам, поверяя, не забыл ли телефон, и молча разворачивается, отворяя дверь.

Рома раздумывает буквально две секунды. И вот он уже оборачивается, хватает меня и порывисто прижимает к себе. В каждом действии скользит такое отчаяние, что у меня внутри все обмирает.

Он накрывает мои губы, пытаясь насытиться, целует самозабвенно, по глотку отпивая душу, заставляя почувствовать привкус... горечи.

Когда он отстранился, то резко развернулся и, так ни слова и не сказав, вышел прочь.

А я, прислушиваясь к гнетущей тишине собственной квартиры, которая всегда раньше дарила ощущение тепла и уюта, прикасаюсь лбом к прохладной поверхности двери. Прикрываю глаза. Из них вновь льются слезы, все никак не кончатся.

Тянусь к замку и совершаю два оборота.

Все.

Такое ощущение, что несчастная дверь только что разделила мою жизнь на до и после.

БЕРКУТ

Выхожу за порог, не зная куда себя деть. Душа рвётся обратно, хоть я полжизни сомневался в её наличии. Но нет. Есть, оказывается. Вся исколотая, в заплатках, дырах и кривых швах. Но все-таки есть.

Останавливаюсь и прислушиваюсь, желая убедиться в том, что Яна не забудет закрыть дверь.

Потом стою ещё немного.

К себе не поеду. Тошно. Настолько противно внутри, будто помои кто-то разлил.

Поэтому я просто чуть поддёргиваю наверх джинсы и усаживаюсь на коврик у двери. Как провинившаяся псина, которую домой не пускают. К любимым и самым лучшим хозяевам. Но которая продолжает верно ждать... и мне абсолютно наплевать на то, как это странно и неприглядно смотрится со стороны.

Провожу рукой по волосам и кладу локти на колени, спиной опираясь о дверь.

Да я и не надеялся, что она примет меня с распростертыми объятиями. Она и так слишком осторожничала, не хотела меня подпускать близко, а теперь и подавно не станет этого делать.

«Лучше бы ты умер тогда...»

Наверняка есть слова намного страшнее. Но в данный момент я не могу даже вообразить такие.

Вновь и вновь они топят меня, сбивая с ног, и толкают в пропасть.

Но мне упрекать некого, я сам виноват. И Яну осуждать, конечно, не стану ни в чем.

В кармане начинает вибрировать мобильник. Тянусь к гаджету. Делаю это неторопливо, не спеша, вальяжно. Все равно она мне не позвонит, а значит, ничего сверхважного. Равнодушно смотрю на имя вызывающего абонента.

Изучаю экран, ничего не видя перед собой. И нехотя отвечаю:

— Да, Мишань.

— Ну здоров, что ли!

— Здоровее видали.

— С Яной?

— Уже нет.

— Выгнала?!

— Будем считать, что сам ушёл.

 — Не ахти, да?

Устало цокаю языком и откидываю голову назад.

— Ниже среднего.

— Что, совсем плохо? Даже слушать ничего не желает?

— Да нет. Не совсем...  — тяжкий вздох вырывается из моей груди, и я медленно прикрываю глаза. — Она просто хочет, чтобы я сдох. И не мешал ей жить спокойно.

— А ну собрался, тряпка. У неё потрясение. Бабы они и есть бабы. Она ляпнула и забыла. Представь только, что она пережила!

— Да знаю я. Ладно, Мишань. Давай. Не до тебя сейчас.

— Что давай-то? Какие будут указания, господин директор?

Вот черт! Я же ещё вчера должен был перезвонить своему заму. Да и хрен на него. Пусть сам разгребает! А я постепенно начинаю отстраняться и медленно отгораживаться от случившегося, вновь стараясь мыслить трезво.

— Охрану возвращаем, — сознание проясняется, и я продолжаю уже увереннее. — Все по старой схеме. Не светиться. Не суетиться. Сад под особенным контролем держать. Яна, кстати, как-то одного из твоих ребят засекла. Не помню, говорил тебе или нет?

— Да, говорил. Он уже отхватил от меня. Больше такого не будет.

— Надеюсь, Миш!

— А ты сам-то охрану не хочешь взять?

— Нет, сам не хочу. Не вижу необходимости.

— А по поводу предложения Антона есть мысли?

— Да я ж уже послал их всех.

— Ну я вообще-то серьезно.

— Ну я вообще-то тоже.

— И что делать будешь?

— Мишань. Надо бы ребят подключить. Узнать, что там у них за направление. И кто конкретно в этот раз им не удружил.

— Мариб. Кто же ещё.

— Не. Это было бы слишком просто. Думаю, они подбираются издалека. К кому-то другому.

— Я слышу задор в твоём голосе. Только не говори в очередной раз, что собрался на дело идти.

— Да брось, Мишка. Я даже не думал об этом.

Глава 52

Набираю зубную пасту на щётку, всматриваюсь в своё отражение. И, надо признаться, мой вид оставляет желать лучшего. Лицо «помято». Под глазами темные круги. В правом глазу лопнул капилляр, и красная сеточка отвоевала себе весь его внутренний уголок.

Ночь прошла ужасно. Несколько часов после ухода Ромы меня мучила бессонница, а ещё постоянно чудились тихие шаги за дверью. У меня никогда не было параноидальных наклонностей, но мне действительно было страшно закрывать глаза. Поэтому половину ночи я провела, сжав ладони в кулаки и укрывшись с головой одеялом. А ещё я два раза приходила проверять Карину. Нервы ни к черту после выходных с Беркутом.

Быстро привожу себя в порядок, споласкиваю рот и сворачиваю устойчивую «гульку» на голове, перехватывая её резинкой.

Карина ещё спит.