Во власти Беркута

— Дело темное, Ян. Почти все мои знакомства и полезные связи — из криминального мира. Меня своим в доску считали даже те, кто не был со мной заодно. Так вот и получилось, что смог себе бизнес зубами урвать. И теперь вроде как со мной даже открыто остальные считаются. Я тебе знаешь что скажу? Это так странно... не жить в подполье. Не прятаться. Я гражданский уже давно. Около года. Сначала ходил, по сторонам оглядывался. А теперь почти привык перед собой смотреть. Лишь привычка осталась помещения всегда осматривать, местность быстрым взглядом огибать.

Наши взоры пересекаются в холодном отражении, и я задаю ровным голосом тот самый вопрос, который пять лет не давал мне покоя:

— Я хочу знать, что произошло тогда.

Глава 50

— Расскажу, — внезапно Рома направляется ко мне, преодолевая разделяющее нас расстояние, и ошарашивает вопросом, обнимая за талию, пытаясь к себе ближе прижать. — Позволь остаться сегодня?

— Нет, Ром. Ни сегодня. Ни завтра, — уворачиваюсь от таких желанных объятий. Потому что не могу я так. Потому что мне расстояние нужно. Не только физическое. — Не надо.

— Моя разведка донесла, что на меня готовят очередное нападение. Я начал пробивать почву, чтобы тебя отвезти. Но, видимо, что-то не так выяснили, и нападение произошло раньше. Зацепили и тебя, и меня. Ты потеряла сознание. Мне надо было отбиваться или уходить. Пока Хакер тебя не принял у меня, я пытался как-то откусываться. Но все равно зацепили. После ранения Витя меня передал Арсу, и меня вывезли. Думал, сдохну. Но нет. Здесь держало что-то. Не знаю даже. Тебя ждал. Постоянно ждал. Думал, разберусь, оклемаюсь и смогу точку поставить. Вырваться. Витя, чтоб меня не беспокоить, говорил, что все нормально у тебя. Что проверяет. С тобой я сам связаться не мог, потому что обстановку не знал. Мало ли что могло случиться. Мало ли кто наблюдать может. Без информации на изоляции быть сложнее всего. Хоть вторую дырку себе стреляй. И когда совсем невмоготу стало, сказал Вите привезти тебя. Тогда он мне и выдал, что ты уехала. И что за тобой постоянно следили. Сразу сказал, что на Мариба думает. Что подставная ты. А я знал, что он неправ. Потому как понимал, что мои приглядывают. Антона команда. Они всегда так приглядывают, что их видно, если смотреть внимательно.

— А как же ты тогда поверил, если знал, что это ложь? Ты же сам мне говорил, что я предала. Продала тебя.

— Да. Про Витю-то я знал. Но потом мне и со стороны служб сказали, что за тобой смотрели. Внимательно очень. И я бы еще мог подумать, что это Витя. Я так и решил сначала. Но потом они сказали, что ты с деньгами уезжала. Поскорее мечтала исчезнуть, чтоб не нашли, и следы замести. Сказали еще, что видели с Марибом. Но у Антона, очевидно, была неправильная информация. Позже совместить сведения с разных источников было несложно. Я ж не знал, что Витя тебе денег дал. И что Витя и Антона команда, очевидно, друг друга приняли за кого-то извне. За кого-то третьего.

— А зачем? Ему было бы проще меня тогда и… — не в силах выговорить это страшное слово, я все же его проглатываю.

— Тогда он не знал еще. Тогда мне другом еще был. И действительно хотел помочь и тебе, и мне. Но как смог. До правды он докопался не так давно и все понял неправильно. Стал вынашивать план мести. А мстить самым дорогим всегда намного эффективнее — главное, знать слабые места. Вы мое слабое место, Ян.

Я тут же мгновенно вскидываюсь, потому что слышать это оказалось намного больнее, чем я даже могла предположить.

— И что ж ты не приехал тогда?! Спросить? Узнать? Да даже высказать?! Как ты мог просто меня вышвырнуть из своей жизни?! Ты думаешь, мне хорошо было, да?!

— Я собирался, как только поправился. Собирался выяснить, где ты живешь. Но я подставился в те дни, очень серьезно. И меня свои же выловили. И запретили приближаться к той, от которой голову сносит. И к той, кто, как они считали, продал меня и мог отрицательно повлиять на проведение следующих операций. Тут Антон постарался. Он внушил, что я теряю хватку. И что я отойду от дел, когда будет куда уходить. Я думаю, он сам тебя даже не видел ни разу. Просто принимал заочно информацию, поэтому, когда вы позже встретились, и не узнал. И меня тогда решено было перебросить подальше. А мне… Скажем так… Намекнули. Мягко. Что мне лучше к тебе не приближаться.

— И что? Какие-то лживые намеки, а ты уже отказался от меня?!

— Яна. Это очень серьезные структуры. Когда руководство мягко намекает, это значит, что в случае неповиновения и проявления малейшей самодеятельности последуют жесткие карательные меры. Не для меня. А для той, которая имеет на меня влияние. Что угодно с тобой могли сделать. А я бы в ответ — ничего, понимаешь?

— Но… — непонимающе переспрашиваю. — Ты же их человек? Как они могли тебе или кому-то из твоих близких сделать плохое?!

— Это карательные меры. Обычное дело.

— Но ты ведь не побоялся… Ты что… вел свой подпольный бизнес, пока работал на две стороны сразу?!