Во власти его величества

Про весь остальной набор упоминать не стал, но он был: усиление источника, бодрость и… теперь я, кажется, чувствовал Снежинку. Не понял этого сначала, интуитивно сказал, что она может просто позвать меня, но сейчас, когда ее не было рядом, осознал точно: я ее чувствую.

Ее страх, волнение, нежелание навредить окружающим. Встревоженность, нежелание во все это ввязываться – и тут же грусть от понимания: уже ввязалась. Очень много разнообразных эмоций, которые я ощущал далекими отзвуками.

На пустом месте это проявиться не могло. Значит, точно что-то произошло.

– Вы с ней говорили? – спросил у собравшихся.

– Она ничего не помнит, – тут же доложил Мир.

Прискорбно.

Но не смертельно.

Выясню.

* * *

Дома я была отличницей. Любила свою будущую профессию архитектора, прилежно училась ради стипендии, радовала себя и маму. Мне не нужно было тратить время на то, чтобы выучить домашнее задание, я все прекрасно запоминала на лекциях. Одногруппники предполагали, что я как-то мухлюю, но все равно старательно у меня списывали.

Дома я была умной.

После трех утренних лекций стало ясно, что я тупая. Очень-очень тупая. Кажется, это поняли даже бедные преподаватели, которых насильно заставили заниматься со мной – каждого по двадцать маэ.

И мы выяснили, что я даже представления не имею о том, как создавать порталы, где искать ошора и что такое хриса. Что это?! К слову, это был первый вопрос, который я задала встретившему меня после третьего занятия и отведшему в столовую Рэю. Он на меня странно посмотрел и ограничился простым объяснением: «Ядовитый цветок».

Мне обрадовались только на четвертом занятии. Мужик, как и все остальные, не назвавший даже своего имени, был очень доволен тем, что я знала про основы боевого плетения. Это было единственное занятие, на котором я действительно что-то понимала, а не просто бездумно записывала в надежде выучить вечером.

На пятом и шестом я медитировала. Все тот же меланхоличный старичок доходчиво мне объяснил, как это надо делать и для чего. Правда, на вопрос «Почему я?!», который был скорее обреченным стоном, ничего не ответил.

Вот я и пыталась медитировать. Сидела на коврике в расслабленной позе и представляла себе лес. Что удивительно, у меня даже получалось.

Стрекот кузнечиков, жужжание мух, где-то вдалеке кукушка. Легкий шелест нежно-зеленой листвы и журчание ручья. Писк пролетевшего комара, которого я вообразила столь ярко, что невольно дернула плечом, отгоняя, и улыбнулась, осознав, что делаю.

А потом вдруг предметы и явления перестали быть игрой воображения. Лес вокруг меня засиял красками! Стелилась мягкая трава под ногами, вилась неприметная тропка с камушками, качались на ветру высокие деревья со светлыми стволами и приземистые, кусты, и все было таким светлым, теплым, приятным, что мне против воли хотелось широко улыбаться и кружиться, раскинув руки.

Я просто пошла вперед, точно зная, что поступаю правильно. И я все брела и брела, улыбаясь и оглядываясь по сторонам, пока не вышла на каменный берег шумного ручья.

Наверно, в тот момент я и поняла, что происходящее вышло за рамки моего воображения. Ну не могла я себе придумать сидящего у кромки воды обнаженного по пояс мужчину с рассыпавшимися по спине черными волосами. Но он был.

Услышав мои шаги по мелким камушкам, мужчина дернулся и резко обернулся, вонзив в меня непроглядно-черный взгляд. Жуткий, кошмарный… Вся сказочность момента схлынула, заставив меня вздрогнуть и попятиться.

Незнакомец припал к земле, подался ко мне ближе, разглядывая меня лихорадочно блестевшими глазами.

– Ты! – выдохнул он потрясенно. – Из перерожденных! Что ты здесь делаешь?

– Не знаю, – честно ответила шокированная я, невольно делая еще шаг назад.

И тут случилось неожиданное. Зашуршали камни, и за моей спиной прозвучал очень знакомый наглый голосок:

– Чего возмущаешься? Ты просил кого-нибудь найти, я тебе кого-нибудь и нашел. Вот, смотри, это вроде Вита.

– Вика, – исправила я, потрясенно глядя на спокойно прошедшего мимо меня Паклю.

– Да хоть Кавира, – махнул он на меня пушистым хвостиком, – чего встала? Иди сюда и помогай.

Естественно, никуда я не пошла. Как стояла на камушках, так и продолжала стоять, во все глаза рассматривая изменившегося духа.

Он стал… щеночком. Таким милым, маленьким, пушистым, светлого песочного цвета. От того кулона в нем остались лишь небесно-голубые глаза да наглый голос.

– Так это ты хранитель Ашана? – догадался мужчина.

– Да, – заторможенно подтвердила я и осторожно поинтересовалась: – А вы кто?

Пакля в этот момент дошел до мужика, наклонился и ткнулся мордой тому в колено.

– Ну и неудобная же эта форма, – проворчал недовольно.

Мужчина скользнул по нему взглядом и протянул ладонь ко мне.

– Марос, – представился он, – маг Смерти. Но ты выше.

– В каком смысле? – Мне это совершенно не понравилось.

А потом я увидела, как Пакля отодвигает в сторону мужскую руку, открывая кровоточащую рану на левом боку. О боже, сколько крови!.. Тонкими ручейками она текла из безобразной глубокой раны, пачкая кожу и штаны и собираясь лужицей на берегу.