Во власти греха

Ты озлоблена и бессильна. Это раздирает на куски до такой степени, что слёзы из глаз. А ты ведь никогда не плакала, Валэри. Никогда.

Я говорю себе всё это, чтобы перестать грезить о чудесном спасении. Джозеф не войдёт в открытую дверь. Не успеет. Он далеко отсюда. Ему и в голову не придёт вернуться раньше времени. Он пока ещё не в курсе, что предатель среди своих.

Сейчас я готова признать, что люблю. Полюбила. Отдала сердце монстру. Преподнесла на тарелочке. Но он никогда об этом не узнает. Мёртвые не умеют разговаривать.

Мычу и извиваюсь, чувствуя, как трусики ползут вниз по ногам. Прикосновения чужих рук вызывают приступ тошноты. Звякает пряжка ремня, ладонь накрывает мою промежность – и внутри всё содрогается.

– Стой смирно, тварь. Не то попорчу твоё милое личико раньше времени.

Всё. Это конец. Никто не придёт на помощь.

Осознавать свою беспомощность так паршиво.

Вероятно, они пустят меня по кругу. Возможно, много раз. Смогу ли я после этого жить как раньше, если всё-таки выживу?

Глупый вопрос. Ответ ведь очевиден.

Ни одна женщина не смогла, не смогу и я. Я не особенная, хоть и считаю иначе.

Считала. Пока они не привязали меня, нагнув над столом.

Ничто на них не подействовало: ни просьбы, ни угрозы, ни пистолет, ни мои потуги вырваться, ни крики, ни деловое предложение. Меня обезоружили в два счёта. Заткнули рот. Обездвижили. Ударили. Унизили.

И сейчас они меня окончательно уничтожат. А потом убьют, как им и приказали.

Голову резко поворачивают, щека прижимается к столу. Теперь я вижу стены. Буду смотреть на них. Они серые, чуть с разводами. Мне никогда не нравилась эта комната. Роскошная, конечно, но слишком бездушная. Холодная. Обезличенная.

Скоро и я такой стану. Сначала умру внутри, перестану излучать свет, который так нравился ему, а затем и вовсе попрощаюсь с жизнью.

Я не верю в Бога, не молюсь, не являюсь пай-девочкой, совершаю разные поступки – плохие и хорошие. Я обычный человек.

Может, пора уверовать? Вдруг Господь сжалится, простит мне мои грехи и ниспошлёт чудесное спасение.

Ох, Валэри… Какие фантазии. Давай ещё позовём Санту.

Если бы я могла, то сейчас смеялась бы в голос. Но мне хочется молиться. Я не взываю к Богу, я зову своего мучителя.

Джозеф, пожалуйста! Если ты меня слышишь… чувствуешь… Ты нужен мне. Ты очень нужен мне, Джо.

Только бы он пришёл. Только бы пришёл, пока ещё не поздно.

Хотя уже поздно. Секунда или две, возможно, три – и они сделают это со мной. Ничто их уже не остановит. Разве что – чудо.

Но ведь чудес не бывает, правда?

Глава 12. Валэри

Разумеется, их не бывает. Я перестала верить в чудо, волшебство и всё, что с этим связано, когда мне исполнилось восемь. Чем старше я становилась, тем больше циничности во мне появлялось. Отчасти благодаря этому качеству я поднялась так высоко.

Чем выше взлетаешь, тем больнее падать…

Я не считаю себя птицей высокого полёта. Да, я добилась многого, но и на вершину ещё не вскарабкалась. Остановилась на середине пути. Не по своей воле.

Сейчас всё оборвётся. Сначала наступит мой судный час, а потом – вечный мрак. Кто сказал, что ад внизу? Все черти и правда здесь. Притворяются людьми, а сами творят ужасные вещи.

Я не верю в карму, судьбу, но…

– Убери. От неё. Свои. Лапы.

Этот голос… Он клокочет яростью, однако впервые звучит не как погибель, а как спасение.

Он пришёл. Джозеф здесь. Впору и правда уверовать.

Двое ублюдков ретируются в другой конец комнаты, а Камиль убирает руки. Чужие ладони меня больше не лапают. Предатель боится, я знаю. Застёгивает брюки, направляется к Джозефу.

– Рановато ты, Джо, – произносит он, нагло улыбаясь. Но я чую его страх, скрытый за напускной бравадой. – Мы ждали тебя чуть позже. Сучка сама попросила, чтоб мы её связали. Присоединяйся. Веселье в разгаре. Я предупреждал, чтоб ты с ней не связывался. Она та ещё…

– Зато я не силён в предупреждениях.

Характерный щелчок отдаётся в голове эхом. Джозеф не прощает предателей. Никогда. Уж я-то знаю.

– Джо, да ладно тебе. Всё по обоюдному согласию. Она сама хотела, – несостоявшийся насильник поднимает руки в примирительном жесте. Больше он не успевает сделать ровным счётом ничего.

Грохот выстрела заставляет кровь застыть.

Ещё один. И ещё.

Три трупа. А я – жива.

Чудесное спасение? Нет, конечно, нет. Чудес не бывает, Валэри.

Джозеф никогда не делает ничего просто так. Он бы не вернулся, если бы не знал наверняка.

– Займись ими, – небрежно бросает он своему верному псу Томасу и направляется ко мне. Будто ничего не случилось.

Джозеф помогает мне поднять корпус, не говорит ни слова. Опираюсь руками о стол. Сложно стоять ровно, когда ноги привязаны к ножкам стола.