Во власти греха

Грир согласно кивнула, надеясь, что Клео желает для себя не только возможности спать вдоволь. Жизнь в роскоши и праздности не гарантирует счастья, а Клео заслуживает большего. Она заслуживает любви. 

«А ты разве не заслуживаешь?» 

Грир подавила тихий внутренний голос. Она понимала, что вопрос состоит не в том, чего она заслуживает, а в том, на что может рассчитывать. Кроме состояния у нее нет ничего, что позволило бы ей рекомендовать себя этим аристократам. Отсюда становилось понятным и то, почему они уделяли ей так мало внимания. 

Грир нельзя назвать красавицей. Ей не достает изящности, молодости и происхождения. Клео же молода, мила и очаровательна и может рассчитывать на брак по любви, чего Грир сестре и желала. Что же касалось ее самой, тут она не питала пустых надежд. 

Краем глаза Грир следила за принцем Севастьяном. Он стоял по стойке смирно, по-военному заложив руку за спину; такая поза почему-то казалась для него естественной, и Грир заинтересовалась, почему. Неужели он никогда не расслабляется? Никогда не позволяет себе и минуты отдыха? А в одиночестве держится столь же напряженно? 

Пальцы, лежащие на шелковых юбках, дернулись, когда Грир захотелось поддаться искушению и взъерошить принцу волосы, ослабить галстук, чтобы он стал больше похож на… человека. 

Его высочество стоял рядом с герцогом возле каминной полки. Естественно, двое мужчин самого высокого среди присутствующих положения тянулись друг другу. Позади них в большом камине потрескивал огонь, отбрасывая красные отблески на ноги в черных брюках. 

Герцог Болинбрук окинул залу скучающим взглядом. Однако взор его не коснулся ни Грир, ни Клео, словно их здесь и не было. Грир проследила, как герцог остановил свой взгляд на леди Либби и стал с интересом ее рассматривать. Очевидно, она привлекла внимание не только принца. Девушка была красива и изыскана, а как она играла! – идеальная жена для такого человека, как герцог. Или принц. 

Леди Либби закончила, и следующей за инструмент попросили сесть Клео. Грир с гордостью слушала сестру – она играла очень хорошо. Даже в семье, полной детей, мать Клео установила фортепьяно в маленьком коттедже, чтобы все ее дочери смогли научиться играть. Хотя Грир подумала, что ничего удивительного здесь нет, чего еще ожидать от женщины, которая назвала старшую дочь Клеопатрой. Она возлагала большие надежды на дочерей… надежды, которые могут принести плоды, во всяком случае, если говорить о Клео. 

Взгляд герцога последовал за гибкой фигурой леди Либби – та садилась между Персией и внучкой лорда Квибли, пухленькой розовощекой Мариэль. Различие между двумя девушками явно бросалось в глаза. Облаченная в шифоновое платье персикового цвета леди Либби выглядела мечтой. Грир не удержалась и бросила взгляд на принца – может быть он, как и герцог, тоже смотрит на леди Либби, разинув рот. 

Однако он не смотрел на нее. Вернее, он вообще ни на кого не смотрел. Склонив голову набок, Грир с любопытством разглядывала Севастьяна, гадая, какие мысли вертятся в его голове. Опустив веки, он пристально уставился на горящий в камине огонь. Казалось, что красно-рыжее пламя его загипнотизировало. Сейчас принц выглядел не заносчивым, а просто напряженным и обеспокоенным, и Грир стало интересно, что же могло его мучить? Многолетняя война в его стране закончилась. Ему поклонялись, и на любом приеме, в любом доме считали самым желанным гостем. Он мог выбрать любую невесту. Ему следовало бы быть беззаботным, а не мрачным и задумчивым. 

Клео закончила играть и настала очередь мисс Персии Трамгуди занять место за фортепьяно. Она играла божественно. Какое бы сильное неприятное впечатление не вызвала эта девушка у Грир или, скорее, как бы сильно Персия не выказывала свою неприязнь к ней, мелодия привела в восторг всех в зале, и Грир не стала исключением. 

Мужчин игра особенно очаровала. Грир отважилась еще раз украдкой посмотреть в сторону камина и с удовлетворением отметила, что не все были околдованы Персией. Принц по-прежнему смотрел в огонь, словно ничего вокруг его не занимало и даже такая красавица, как Персия Трамгуди, не стоила внимания. 

Решив, что потратила достаточно времени на созерцание человека, который совершенно точно не удостоит ее и беглой мыслью, Грир поспешно отвела взгляд и велела себе не смотреть больше в его сторону. Не хотелось быть застуканной пожирающей Севастьяна глазами. Его высочество может еще подумать, что она желает принять то непристойное предложение, которое он ей однажды сделал. 

Наблюдать за Персией – испытание довольно тяжкое. Она знала, как завоевать публику. 

Игра передавалась всем телом. Исполнение было полным чувственности. Все неотрывно наблюдали за движением плеч, за тем, как Персия склонялась над клавишами, открывая взору ложбинку между грудями. Лорд Толливер смотрел на мисс Трамгуди с открытым ртом. Грир даже показалось, что она заметила собравшуюся в уголке его рта слюну. Если лорд Толливер и не был без ума от Персии прежде, то теперь она всецело его очаровала.