Во власти мракобесия

Посреди зала на помосте, задрапированном белой тканью, сидела, поджав под себя тонкие ноги, обнажённая девушка. Худенькая, бледная, с длинными чёрными волосами, брошенными через плечо на грудь, она казалась полупрозрачной русалкой. Стоявшие вокруг студенты, уверенными движениями делали наброски на холстах. В зале пахло краской, слышалось шуршание карандашей и усердное сопение молодых художников.

Марина с гордостью обвела зал рукой.

– Вот, – сказала она и посмотрела на Воронина, – это и есть моя школа… Но пойдём отсюда. Не надо им мешать.

Она легонько подтолкнула бывшего мужа к двери, и он послушно покинул помещение, с некоторым облегчением вздохнув в коридоре.

– И как им удаётся так… без движений? – спросил он сам себя.

– Ты про тех, которые моделями работают? Да, нелёгкая у них доля, – кивнула Марина. – На первый взгляд ничего особенного, но в действительности не каждый способен выдержать. Надо ведь долгие часы сидеть или стоять неподвижно.

Стены в коридоре были увешаны картинами.

– Куда работы деваешь? – полюбопытствовал Воронин, остановившись перед полотном, на котором была изображена чёрная птица, зависшая над золотым церковным куполом.

– Продаю. Часть денег идёт художникам, но в основном вкладываю в школу. Очень хорошо идут церковные мотивы.

– Спекулируешь на теме? Извини, я не хотел обидеть тебя.

– Ты и не обидел, – спокойно отозвалась она.

– Прости.

– И прощать-то нечего. Но только ты, Гена, помни, что я не суюсь в твои дела, а ты не суйся в мои. Я тут хозяйка и поступаю так, как считаю нужным.

– Прости, я, наверное, неудачно выразился, – снова извинился он.

– Уже простила.

– Я лишь подумал, что ты, может быть, невольно приучаешь своих студентов заниматься поделками, на которые есть спрос… А как же высокое искусство?

– С каких пор тебя беспокоит судьба искусства? Да разве ты разбираешься в живописи? Почему ты называешь это поделками?

– Может, я не разбираюсь в искусстве, зато разбираюсь в халтуре.

– Это хорошие полотна, качественные. И на них есть спрос… Будет спрос на голых женщин – я начну продавать голых женщин. Будет спрос на пейзажи… Я не понимаю, зачем ты приехал, зачем ты напросился на встречу? Тебе нравится злить меня? Или что? Чего ты хочешь от меня?

– От тебя? – Он положил горячую ладонь ей на шею и нежно погладил. – Что мне нужно? Только твоё тело… Увидел и захотел. Ещё тогда, в кафе, при первой встрече… Смотрел на тебя и думал: «Со мной что-то творится». И вот вчера понял, что хочу заняться с тобой любовью. И не нужны мне твои американцы, твои фуршеты, твоя художественная школа. Я хочу твоего тела… Не знаю, хочу ли я тебя всю, но по твоему телу я просто истосковался. Веришь?

– Верю, – ответила она после долгого раздумья и поцеловала Воронина в губы. – Хочешь, отправимся ко мне?

– Сейчас?

– Зачем откладывать?

– Ты такая щедрая?

– Я безмерно щедрая… – Она потащила его за собой к выходу.

Её квартира удивила Воронина огромными размерами. Спальня поразила обилием зеркал. Даже на потолке было закреплено зеркало.

– Зачем тебе это? – поинтересовался Воронин.

– Мне нравится увидеть иногда собственные глаза, когда я с мужчиной, – объяснила Марина, раздеваясь на ходу, и исчезла в ванной.

Он сбросил одежду и последовал за ней… Час пролетел незаметно…

– Ты коварный мужик, Генка, – проговорила Марина, прижимаясь к Воронину.

– Почему? Разве я не такой, каким ты меня знала?

– Ты стал опасным.

– Неужто?

– Не думала, что ты сможешь снова затащить меня в постель.

– Вообще-то я лишь выразил желание, а в кровать меня привела ты, – возразил Геннадий.

– Даже не понимаю, как это случилось. Не знаю, что со мной произошло.

– Может быть, это любовь? – засмеялся он.

– Брось, – Марина вздохнула, – я давно не верю в такие вещи.

– Стала прагматиком? Поэтому за американца собралась? Не боишься, что он обманет?

– Дик обманет? Зачем ему это?

– А зачем ему ты?

– Я красивая, – объяснила Марина. – Он любит меня.

– Ты же только что заявила, что не веришь в эти штуки. Как же так?

– Ну, нравлюсь я ему. – Она легла на бок и подложила руку под голову.

– Мариша, ты и мне нравишься. Но ведь я развёлся с тобой и не собираюсь брать тебя снова в жёны. Сейчас мне с тобой было хорошо, как никогда не было в годы нашей совместной жизни.

– Зачем ты завёл этот разговор? Ты всё время злишь меня. В тебе проснулась ревность?

– Во мне проснулась жалость к тебе, – с отеческой нежностью он погладил её по голове. – Неужели ты такая дурочка? Твой Дик – хитрющая тварь. Он тебя прожуёт и выплюнет. Поверь мне.

– Ты не знаешь Дика.

– Я навёл справки. Он порядочное дерьмо. Впрочем, может, тебе это по вкусу. Тогда прошу прощения…

– Что ты узнал о нём? – нахмурилась она.

– У него много женщин, и почти всем он обещает жениться.

– Это правда? – Марина навалилась на Воронина грудью и заглянула ему в глаза. – Ты не из ревности? Не для того, чтобы сделать мне больно?