Во власти незнакомца

Какие странные, чужие слова. Разве она не понимала, что значит для него ее звонок после их последней встречи?

–…Но мне нужна помощь.

Она сказала это – и он вдруг ясно ощутил по ее тону: произошло что-то серьезное.

– Что случилось? – спросил, не пытаясь скрыть тревогу.

– Люба… – выдохнула Леся и всхлипнула. Он почувствовал, как сердце от накатившего страха летит куда-то вниз.

– Что с ней?

– Она в больнице. У нее был… приступ. Я… – она замялась и он понял, как трудно ей даётся каждое слово. Спросил мягко:

– Я могу чем-то помочь?

– Да, – казалось, она испытала облегчение от того, что он об этом спросил. – Нужны деньги на дорогостоящие лекарства, а у меня их нет.

– Я понял, – коротко откликнулся он. – В какой она больнице?

– Мы не дома. Были у моря и там… все случилось.

– Скинь мне смс-кой адрес, – скомандовал он уверенным тоном, стараясь внушить ей спокойствие. – Я прилечу первым же рейсом.

Дождавшись обещания отправить сообщение с адресом, он завершил звонок и стал спешно собираться в аэропорт. Если все, что нужно Любе, чтобы выжить – это деньги, он готов отдать все до последней копейки. Но этот ребенок должен был жить.

Наверное только сейчас, когда смотрела на Любу, казавшуюся крохотной на фоне больничной кровати, Олеся поняла, насколько тяжело было Артуру в тот момент, когда он потерял свою дочь. Нет, конечно, если бы Любаши не стало, Леся бы просто сошла с ума, но даже того, что произошло с сестрой, ей хватило с лихвой.

Дети не должны были умирать. Это было неправильно и жестоко… И если бы Олеся могла, если бы ей предложили такую возможность, она бы, не задумываясь поменялась с сестрой местами. А самым страшным сейчас была неизвестность, потому что им никто толком ничего не говорил. Сообщили лишь, что нужны дорогостоящие лекарства, предложили пройти обследование. Было ли это провидением или же нет, но в том городе, неподалёку от которого они отдыхали, находился очень хороший исследовательский центр.

Дверь в палату, где Олеся дежурила возле кровати сестры, отворилась, но она не сразу подняла голову. Не сразу поняла, что это совсем не медперсонал. А когда почувствовала на себе пристальный взгляд, задержала дыхание. Это был Джек… точнее, Артур.

– Привет, – одними губами поздоровалась она и дала знак Артуру, чтобы он подождал её в коридоре. Сердце её предательски забилось, даже дышать стало трудно.

Он кивнул и вышел, и у Олеси появилось несколько мгновений, чтобы попытаться взять себя в руки. Потому что в противовес тому, что подсказывал ей разум, она испытывала то, что испытывать было нельзя. Понимала, как скучала по Шервинскому всё это время, и только сейчас осознала совершенно пугающую вещь – она больше не видела отличия между Джеком и Артуром. Хоть почти и не знала ничего о последнем.

– Привет, – тихо поздоровался он, когда Олеся вышла в коридор. – Как она?

– Сейчас спит. Приступов больше не было, но… Но я очень боюсь, что они повторятся.

Последние слова сорвались с губ горьким всхлипом, а мгновением позже Артур уже прижимал Лесю к себе, а она вцеплялась в его одежду руками. Впрочем длилось это ровно несколько секунд. Олеся отпрянула, отступила на шаг и отвела взгляд.

– Что теперь нужно? Если перевести Любу в какую-то хорошую клинику, то это не составит труда.

– Здесь рядом есть научно-исследовательский центр. Там согласны её принять.

– Хорошо. Я всё оплачу.

– А я всё отдам.

Она сразу же заверила Артура в этом, потому что последнее, чего бы ей хотелось, быть ему должной. Не потому, что он это мог расценить по-своему, нет… Но и обозначить, что их отношения чисто деловые, не помешало бы.

– Олеся…

– Не спорь со мной, пожалуйста.

Леся отступила в сторону двери. Наверное, было слишком неблагодарно уходить вот так, но иначе она не могла. Эта встреча и без того слишком многое всколыхнула в её душе. То, с чем она пока не знала, как совладать.

– Ты же остановился в гостинице?

– Да.

– И пока побудешь здесь?

– Сколько понадобится.

– Тогда давай завтра пообедаем вместе и всё обсудим.

Олеся видела, как на скулах Артура играют желваки, но он лишь кивнул, развернулся и быстро пошёл прочь, оставляя Олесю с таким сумбуром внутри, что от него она начинала сходить с ума.

Днём возле Любы остался отец, а Леся пошла прогуляться к морю. Ей было жизненно необходимо побродить немного по берегу, привести мысли в порядок. До того, как вновь увидела Шервинского, она и не представляла, сколь много чувств по отношению к нему у неё осталось. Самообманывалась, убеждая себя в обратном, и вот теперь этот обман рухнул, словно карточный домик. А ещё ночью, сидя возле Любы без сна, она вдруг начала представлять его с другой… Сама не знала, почему вдруг ей в голову это пришло, но теперь никак не могла избавиться от навязчивых картинок, которые рождались в её фантазиях.

Артур Шервинский с другой женщиной, у них семья, дети… И такое болезненно-щемящее чувство рождалось от этого в душе.