Во власти огненного наследства

Остановив лошадь, он соскочил с нее и прошелся по поляне туда и сюда.

– Кстати! Вот тебе и отличное место для тренировок! – сказал он. – И просторно, и рядом с дорогой, и есть где развернуться.

– Ты же сюда сейчас ехал не для того, чтобы место для тренировок искать?

– Нет, но, кстати, именно здесь я ее и встретил. А вот здесь, – он указал на ветку под которой остановилась его лошадь, – висел Эмиль. Видишь, там все еще остатки той петли, в которую он попался?

– Какое-то особенное место, – выразил свое мнение Серт. – И для тренировки подходит, и Эмиля ты здесь спас, и Ирис встретил. Ты хоть знаешь, что это за банда на Эмиля с его приятелем напала? Может быть, наши с ними знакомы?

– Не интересовался.

– А ты чего вдруг их решил спасать? На тебя это не похоже, чтобы ты вдруг решил вступиться за римлян. Если бы это произошло сейчас, я бы это понял, но тогда! Ты тогда ведь еще ничего не знал?!

Атэс задумался.

– Да, кто его знает, почему. Я за ними ехал на расстоянии, специально, чтобы они меня не видели и не слышали, и между делом смотрел по сторонам, искал нужное мне место. Думал, пусть себе едут своей дорогой. А затем вдруг услышал крики, звуки борьбы и зачем-то поспешил на помощь. Может быть, подраться захотелось.

Он рассмеялся, снова запрыгнул на коня, и они продолжили путь. Через какое-то время дорога вышла из леса, и Атэс предложил поехать вокруг:

– Эта тропа ведет вдоль дворца, но на расстоянии. Поедем по ней?

– Хочешь на дворец посмотреть?

– Ну, не то, чтобы прямо жажду. Но, почему бы и нет? Мы все равно гуляем.

– По мне так все равно. Хочешь, давай поедем. Куда она хоть ведет?

– До большой царской дороги. Там еще сады будут по пути. Я видел, что народ там тоже гуляет.

– Все еще не теряешь надежды ее встретить? – спросил Серт, но Атэс ничего не ответил, а лишь чуть пришпорил лошадь, направляя ее на тропу.

***

В тот день Ирис пришлось много работать.

Ее отец был очень скрупулезен, и требовал от нее, чтобы она вела подробную летопись всему, что происходило во дворце или вне его, если это так или иначе касалось дворцовой жизни. Все, что делалось, фиксировалось слугами в той или иной степени на разного размера свитках или табличках. К концу дня вся эта информация стекалась в ее комнату и собиралась в аккуратные, разного размера, квадратные соломенные корзины у нее на столе. А в начале следующего дня девушке приходилось разбирать и еще раз рассортировывать все это, чтобы затем аккуратно внести в царскую летопись.

К концу дня она изрядно устала. Когда последняя запись была сделана, она с удовольствием расправила плечи, потянулась, и решила пойти прогуляться и подышать свежим воздухом.

Однако, не успела она выйти из дверей, как кто-то подошел к ней сзади и прижал к себе.

Ирис попыталась высвободиться, но этот кто-то держал крепко и не отпускал.

«Опять он!» – подумала и, чтобы удостовериться, опустила голову и посмотрела на держащие ее руки. На пальцах правой руки, как она и предполагала, красовались два дорогих перстня с бриллиантами.

– Люциус! Ты совсем с ума сошел, что ли?! Сейчас же отпусти меня! Немедленно! Иначе я закричу!

– Можешь кричать, – полушепотом проговорил он к ней на ухо, и она тут же ощутила неприятный запах у него изо рта. – Ты забыла? Никто не посмеет подойти к тебе, видя, что это я.

Его ладони сместились и легли к ней на грудь, но из-за этого его хватка ослабла, и она, рванувшись, сумела выскочить из его объятий.

– Стой, куда ты?! – Попытался он ее удержать, схватив за одежду, но она, развернувшись, наотмашь ударила его ладонью по щеке и бросилась бежать.

Удар был неожиданно сильным. У Люциуса зазвенело в ушах, и на какое-то время потемнело в глазах. Он опустился на корточки и, схватившись за голову, застонал от боли, а Ирис, добежав до конюшни, вскочила на своего любимого скакуна по имени Тантум и, пустив лошадь в галоп, помчалась вон с царского дворца.

Через полчаса на стол царя Ятона легли сразу три свитка с донесением на произошедшее. Описание события от трех разных слуг вполне совпадало, поэтому сомнения в том, что Люциус виноват в нанесенном ему оскорблении не было. Однако на кону была честь принца, и царь не был до конца уверен, как ему в данном случае поступить, поэтому, по своему обыкновению он позвал к себе Мелькарта.

***

Когда управляющий вошел в комнату, Ятон сидел на своем любимом кресле и медленно смакуя, пил какой-то фруктовый сок.

– О, Мелькарт! – в голосе царя звучала натянутая радость. – Проходи, дорогой. Совет нужен.

С этими словами он протянул управляющему все три свитка, жестом указав ему сесть напротив и прочитать их.

Верный слуга взял свитки, но, чувствуя неладное, не позволил себе опуститься на сидение в присутствии царя. По мере прочтения его брови поднимались все выше, а глаза расширялись все больше. Закончив, он, чуть заикаясь, спросил:

– И… какой совет вы хотите услышать от меня, господин?