Во власти огненного наследства

– Видишь ли, – начал Ятон. – Я в данном случае лицо заинтересованное, так как речь идет о моем сыне. Но и ты лицо заинтересованное, так как речь идет о твоей дочери. Так что, интерес на интерес. Как бы ты рассудил ситуацию на моем месте?

Управляющий попробовал представить себя на месте царя, но не смог этого сделать. Он попробовал представил себя просто сторонним наблюдателем, чтобы страх за дочь не мешал ему мыслить ясно, но тоже не смог. Страх за дочь и осознание, что исход ситуации целиком и полностью зависит от состояния господина и от его настроения на данный момент, переполнил его так, что у него затряслись колени и задрожали руки. Увидев это, Ятон подумал, что на этот раз он зря обратился к своему управляющему за советом, но в следующую секунду Мелькарт пал ниц, обхватил ноги царю и взмолился:

– Смилуйтесь, господин мой, царь! Молодая еще, не разумеет, что делает!

Ятону было крайне непривычно видеть у себя в ногах этого пожилого и глубоко уважаемого им человека. Он был самый верный его слуга, с которым его связывало много лет жизни. Насколько он помнил, подобное было уже много-много лет назад в самом начале его правления, когда управляющий пал ему в ноги, почувствовав угрозу своей или чьей-то жизни в какой-то момент, сейчас Ятон даже не помнил, в какой именно. Благодаря Мелькарту царь несколько раз избегал ситуаций, в которых его жизнь была под угрозой, и кто знает, если бы не этот верный человек, был бы Ятон все еще жив.

– Встань, Мелькарт, встань. Не нужно этого всего. Ни тебе, ни твоей дочери ничего ее грозит.

Он потянул слугу за одежду, чтобы тот поднялся.

Управляющий встал, но так и остался стоять перед царем с опущенной головой.

– Да, брось ты! Хватит уже! Я просто пока не понимаю, как правильно поступить в такой непростой ситуации. Ты пойми, я не хочу наказывать Ирис. Она умница, и много делает для меня и для нас всех. И по большому счету она невиновна. Но, если Астэр узнает…, а она ведь обязательно узнает… и будет допытываться до меня, как я ее наказал и отстоял честь сына. Так что, подумай хорошо, и скажи мне…, как бы ее так наказать, не наказывая, чтобы и вопрос решить и, …в общем, сам понимаешь.

Мелькарт сам не заметил, как сел на сиденье перед стоящим царем и устало положил голову себе на ладонь. Ятон внутренне усмехнулся, понимая состояние отца переживающего за свою дочь и, чтобы не смущать слугу, тоже сел на свое кресло и расслабился, ожидая, когда управляющий найдет правильное решение.

– Если позволите, …господин, – через какое-то время заговорил управляющий, все еще заикаясь и пытаясь унять волнение, – …я поставлю верного человека, который, даст ей …двадцать плетей, и попрошу его, чтобы он… ну, …не повредил ей. А затем отправлю ее к тете на пару дней, чтобы… снять подозрение в …глазах у царицы.

– Хорошо, Мелькарт. Я позволяю. Но только, скажи мне еще, что мне делать с …этим …э-э …неразумным молодым человеком, который убивается по твоей дочери и никак не может понять, что она ему …не подходит, и его попытки …это …просто напрасная трата времени?

Управляющий поднял на правителя растерянные глаза, в которых отражалось все, что он по этому поводу думает, и Ятон понял, что это все-таки совсем не тот случай, когда он мог бы получить от него совет. Поэтому, глубоко вздохнув, он сказал:

– Ладно. Я понял. Разберусь. Пошли кого-нибудь к Люциусу, пусть подойдет сюда.

И он жестом показал Мелькарту, что тот может быть свободен.

***

Какое-то время Ирис скакала, не разбирая дороги, подсознательно пришпоривая своего коня. Через какое-то время ее взвинченные до предела эмоции стали утихать, но она снова и снова прокручивала в памяти то, что только что произошло и гневно стискивала зубы от возмущения. Она прекрасно понимала, что Люциус после этого происшествия так и останется безнаказанным, а вот ей за свою несдержанность, скорее всего, придется понести наказание.

Девушка продолжала мчаться вперед, не отдавая себе отчета в своих действиях, но в какой-то момент она, наконец, оглянулась вокруг и с удивлением обнаружила, что находится посреди леса. Видимо Тантум, поскольку она часто бывала здесь с ним на прогулках, не получая от нее никаких подсказок, кроме шпоры, инстинктивно выбрал эту дорогу.

Ирис не стала его останавливать, а лишь, сбавив ход, продолжила ехать по лесной тропе, пытаясь привести свои чувства и мысли в порядок и осуждая себя за то, что не сдержалась и позволила себе ударить Люциуса.

Ох, как же он был ей ненавистен!

Но он был принц, и так или иначе, с ее стороны это была непростительная оплошность.

Отец всегда говорил ей, что его высокое положение, это просто милость и незаслуженная удача и, что им ни в коем случае нельзя забывать об этом, и вести себя скромно, будучи всегда благодарными царю за то, что он к ним так хорошо относится.