Во власти порока

Дёрнув плечом, отец предпринял робкую попытку отстранить дочь, хотя в душе уже оттаял и был готов заключить своего ребёнка в объятия.

Почувствовав оттепель, Алла чмокнула отца в щеку, потом в другую, потом стала осыпать поцелуями его блестящую лысину, и теребить за оттопыренные уши, мочки которых покрывали завитки темных волос.

– Я так тебя люблю папа! Я очень скучала, правда!

– Не знаю даже как реагировать на твоё столь бесцеремонное поведение. В последнее время мы стали настолько далеки, что я начал забывать, что у меня есть дочка. – Николай Игнатьевич вывел непонятную каракулю на чертеже высокого строения остро заточенным карандашом, шепча что-то себе под нос.

Напускной холод совершенно не задел Аллу. Она понимала, в кого унаследовала жёсткий характер, хотя если хорошо подумать, то «маман» тоже не ангелочек.

– Артём, едва вошёл в холл, тут же принялся расспрашивать о дедушке.

Николай Игнатьевич даже бровью не повёл, продолжая упорно работать.

– Мама его еле уговорила подождать, когда ты сам к нам выйдешь, объясняя, что ты очень занят.

Отец не проронил ни звука. Это так было на него похоже! Сам пригласил в гости, а строит из себя обиженного.

– Гайморит? – поинтересовалась она, услышав, как тяжело сопит отец.

– Да.

–Так ты же проходил процедуры.

–И что? Наверно переохладился. Теперь болезнь лютует с большей силой, чем прежде.

– Так пройди ещё раз. Сам Бог велел, ведь собственная клиника!

– Будем считать, что ты проявила должное участие в моей жизни, – отрезал отец тоном, не предполагающим продолжение разговора.

Николай Игнатьевич не хотел идти на примирение и это порядком утомило. Чего он, в конце концов, добивается? Чтобы она развернулась и ушла? Тогда пускай считает, что он победил. Решительной походкой Алла направилась прочь из кабинета, как вдруг её осенило.

– Папа, – тихо позвала она.

–Чего тебе ещё от меня надо? – сердито взгляд оторвался от документа.

– Ну прости меня, пожалуйста.

– За что? —голос отца и взгляд потеплели.

– За то, что я такая дура! Забыла про любимых родителей!

–Вот так бы сразу! – поднялся из-за стола Николай Игнатьевич и подойдя к дочери, прижал к груди. – Я безумно скучаю и прошу не так много. ««Хотя бы раз в неделю видеть своего дитя», – сказал он и поцеловал её в макушку и быстро добавил, – воочию!»

– Я звонила тебе по скайпу несколько дней подряд, но ты не ответил, – пожаловалась Алла, млея в отцовских объятиях. Она чувствовала себя маленькой девочкой, беззаботной и счастливой.

– К дьяволу этот скайп, телефон и прочие прелести нашего времени, которые превращают жизнь в мишуру. Вроде бы и блестит и красиво, а дешёвка!

–Что же в них плохого?

– Ничто не может заменить живого общения.

– Как дела дома? – при этих словах отец осторожно отодвинул дочь и заглянул в глаза, заметив, как она покраснела и занервничала.

– В порядке.

– Он соизволит нас осчастливить своим присутствием? Твой брат вернулся из Америки и хотелось бы настоящего семейного праздника.

– Денис задержался на работе, но скоро подъедет.

Николай Игнатьевич был раздосадован. В этом доме может быть лишь один король!

Алла заметила, как отец насупился, и поспешила сгладить острые углы:

– Папа не сердись. Дело возникло очень срочное и совершенно внезапно! Денис просил извиниться перед тобой.

– Ну конечно, – насмешливо хмыкнул Николай Игнатьевич, – Мне заняться более не чем, только ожидать своего сверх занятого зятя! А извинения я бы хотел услышать лично от него! И вообще, хватит его выгораживать, я ведь не слепой дочь и прекрасно вижу, что на цветущую от любви женщину ты совершенно не тянешь! За последнее время исхудала! Одни кости торчат! И глаза, словно у побитой собаки.

– Я всегда была худощавая, как и мама. Стремительно теряю в весе от любых физических или психологических нагрузок! А сейчас все разом навалилось. Бизнес, где нужен глаз да глаз, семья – всё это изматывает!

Отец был слишком проницательным человеком и его тяжело было обмануть. Встретившись с ним взглядом, она поняла – он не поверил. Но посвящать его в семейные неурядицы она не собиралась, во всяком случае, пока не испробовала все варианты воздействия на своего любвеобильного супруга. Николай Игнатьевич – оружие, которое она решила пока не пускать вход.

– Бизнес, – рассмеялся отец. – Это, дорогуша, не бизнес! Так, дуракаваляние! И спуск денег в унитаз!

–Но…– попыталась встрять Алла, и умолкла, заметив повелительный жест отца.

– Не перебивай меня. Я закончу свою мысль. Так вот, у твоей матери бизнес, у мужа тоже, а торговать шмотками на мой взгляд не столь великое дело, из-за которого стоит гробить здоровье. Зачем тебе эта головная боль?! Ты можешь позволить себе не работать! Занимайся сыном.

– Папа, это не просто шмотки, это дорогая одежда ведущих итальянских дизайнеров! – разозлилась Алла густо краснея. – Мне большого труда стоило наладить прямые поставки из Италии, а ты говоришь бросить! Это моё детище и мне нравится то, чем я занимаюсь!