Во власти порока

Несколько партий они играли за обсуждением различных мелочей. Денис успел расслабиться и чувствовал себя превосходно, как вдруг от тестя прозвучал вопрос в лоб:

–Ты любишь мою дочь?

Денис замер с кием в руках.

– Конечно, – солгал он, нервно сглотнув комок в горле. – К чему такие вопросы?

– Алла выглядит подавленной и грустной.

Денис отвёл глаза, стараясь не попадать под его пронизывающий взгляд, который, как ему казалось, вполне мог видеть его насквозь.

– Я не люблю влезать в дела взрослых людей, но считаю своим долгом предупредить, если мою дочку посмеет кто обидеть, то поверь, я уничтожу сначала всё, что дорого этому засранцу, и лишь потом его самого.

Денис посмотрел на тестя. Эта была прямая угроза, на которую не нужно было отвечать, а просто принять к сведению, что он и сделал, так как больше ему ничего не оставалось.

Глава 3

Громыхнула дверь.

Борис Сергеевич удивлённо взглянул на часы. Семь вечера.

«Что-то она сегодня рано пожаловала», – подумал он.

– Я дома! – оповестила дочь.

Разместив вещи в гардеробе и переобувшись в домашние тапочки, она вскоре нарисовалась перед отцом, стараясь выглядеть весёлой и непринуждённой.

– Я же просил тебя не кричать с порога и не хлопать дверью!

Лана с улыбкой на губах повторяла в унисон родителю каждое слово.

– И прекрати ёрничать! – сердитый взгляд из-под очков метнулся в сторону распоясавшейся дочери. – Старших надо уважать.

– Ну что, старый ворчун? – Лана с нежностью взъерошила волнистые седые волосы отца, – опять ужастики на ночь смотрел?

– Что значит опять? И почему ужастики? – возмутился Борис Сергеевич.

– А как ещё можно назвать эти твои новости?! Ужастик для взрослых, не иначе. Ну, вспомни, когда ты в последний раз смотрел положительную передачу. Фильм, в конце концов. Насмотришься новостей и бродишь весь оставшийся вечер в плохом настроении.

– Кто-то в нашей семье должен смотреть и серьёзные передачи. Война начнётся, а ты всё будешь, как стрекоза из басни порхать, да жизни радоваться.

– Да какая там война! – насмешливо отмахнулась Лана. – Перестань ерунду городить! – с этими словами она плюхнулась на диван, рядом с отцом, закидывая ноги на подлокотник. – Устала я сегодня. На работе завал. Одну стопку с документами разберёшь, а за ней ещё две появляются. Никак не могу после отпуска войти в рабочий ритм.

– Пол месяца прошло, как ты из отпуска вышла! Пора бы и привыкнуть, – рассмеялся отец и, навострил уши, прислушиваясь к следующему телевизионному оратору. – Опять доллар растёт! В этой стране никогда не было стабильности и не будет! – Худощавое лицо Бориса Сергеевича выглядело угрюмо. Он раздражённо снял очки с переносицы, тщательно протёр линзы носовым платком и водрузил обратно.

– Пап, какое тебе дело до иностранной валюты? – всплеснула руками Лана. – У тебя с роду не было, этих долларов, – шутила она, – пенсию ты в рублях получаешь, так что не переживай. Давление подскочит, потом будешь таблетки глотать, – брякнула Лана, и сама испугалась своих слов. Последнее время отец часто жаловался на боли в сердце, и она действительно тревожилась за его здоровье. – Всё! На сегодня достаточно! – Лана не привыкла медлить и перешла к решительным действиям. Она потянулась было к пульту, но отец её опередил. Мужская реакция всё же значительно лучше. Секунда… и Борис Сергеевич с победоносным выражением лица прижимал к груди свой «трофей» с кнопками.

Два упрямых взгляда скрестились.

Лана подскочила с дивана и щёлкнула кнопку выключателя на панели телевизора и едва удержалась от смеха. Сейчас отец был похож на капризного ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку.

– Это мой телевизор! – Борис Сергеевич с вызовом глянул на дочь. – Ты сама мне его подарила. Не смей его трогать!

– Эту порочную связь надо было кому-то разорвать. Сам ты этого сделать не в состоянии. – Лана посмотрела на отца, который продолжал сидеть с обиженным видом, упрямо поджав губы. – Папа, ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Меня правда пугает то, что после волнений у тебя начинает шалить сердце. С этим шутить нельзя!

Лана подошла к отцу и, наклонившись к нему, нежно поцеловала в щёку. Борис Сергеевич расцвёл.

– Мы ужинать будем? Я на работе даже пообедать не успела.

– Вот характерец! – выразил своё неудовольствие отец, но тут, же послушно встал и отправился на кухню разогревать ужин.

Ванная комната блистала безупречной чистотой. Светло-розовый кафель с золотой каймой, такого же цвета мебель и овальное зеркало в ажурной рамке. Погрузившись в наполненную ванную, девушка наконец смогла дать волю чувствам. Отец громыхал кухонной утварью, то и дело хлопая дверцей холодильника, а Лана тихо плакала. В такие мгновения ей очень не хватало материнского тепла. Странно… При воспоминаниях о маме она отчётливо представляла каждую чёрточку, каждую морщинку родного лица и даже запах, словно преодолев небытие она сейчас оказалось рядом.