Во власти речных ведьм

– Ой, не надо сейчас об этом, – испуганно замахала руками она.

– Ну почему же, теперь нечего бояться! – возразила одна из певчих. – Кривошеихи жили в этой местности испокон веков. Ворожбой и гаданием занимались, лекарством. Им особый почет был, до того, как появились речные веды. Теперь и к ним народ за предвиденьем хаживал. Можно сказать, конкурировать стали Кривошеихи с речными духами. А вот, когда люди речных вед по-настоящему увидели да грабить начали, особенно меченые к Кривошеевым зачастили. За помощью. Верфавия – самая способная тогда в семье была. Чтобы больше силы обрести, да с речными ведами тягаться, обратилась она в чернокнижье. В настоящее запрещенное ведьмарство. С этого все и пошло у них. Стремная семейка стала. Вот только мужики у них не задерживались, мерли. А девки Кривошеевы – красавицы все, как на подбор. Тянуло к ним все новых и новых страдальцев. У матери Верфавии было еще три родных сестры. Так их семьи снялись враз с обжитых мест и делись куда-то. Верфавия настоящей злодейкой стала, не по душе им. Да и боялись они ее. Люди говорили, была та писаной красавицей, а душа черная. Глазищи большие лунные, желтые, так в себя и втягивала. На мужика посмотрит страстно, и он ее становится. Она из них жизненную силу высасывала, так люди говорят. Во грехе жила! Детей у неё много родилось. Ведовство по женской линии передавалось, а достойной ученицы все не было. Либо гордыня не позволяла признать ей способную родственницу. Годы шли, не дождалась, умерла. Да только из семьи не ушла. Душа Верфавии вселялась в понравившуюся живую родственницу и использовала её. Хочешь, не хочешь, а передавалось это проклятие по наследству вместе с опытом и силой ведьмарской. Так ведь и Божье терпение когда-нибудь кончается. Прервал он нечистые происки – все меньше девочек рождалось в семье, а мальчики умирали во младенчестве. И вот настал день, когда единственная объявленная наследница – внучка уехала от дряхлеющей бабушки, не захотела принимать ведовство. Бабка с душой Верфавии рвала и метала. Да только сгинула непокорная девчонка невесть куда, тайно сбежала. Ведьма знала, что речные веды помогли той скрыться. Ворожбы черные и то в поисках не помогли. Матушка Анастасия открылась батюшке, что беглянка Анита осела в Туле. Замуж вышла, дочку родила – будущую маму Маринки Броховцевой. Так что неспроста в Маринку, последнюю живую наследницу своего рода, вселился дух ведьмы… Как-то, но нашел ее призрак Верфавии. Счастье, что вам удалось загнать злую душу в преисподнюю! Многие здесь спокойно вздохнут. Призрак зловредной Верфавии нет-нет, а колобродил иногда по ночам. Домой она ходила, проверить, не вернулась ли внучка. Домик ее старый освящать не получалось – он вроде сам как живой был. Если во дворах дети пропадали, родители первым делом искали их в ведьминском логове. Девочек дом сказками заманивал, мальчиков на порог не пускал, пугал. Подходит, скажем, девочка к калитке – она сама и распахнется. И будто из шорохов и ветра голос вкрадчивый в дом предлагает зайти. А там и стул к ней подвигается. Сиди и слушай. И текут сказки о ворожеях, о зверях разных, о силе трав и цветов. Дом ей остаться предлагает. Многих родители со скандалом оттуда вытаскивали. Да грабить его мало кто осмеливался. Ведьминский дом умел за себя постоять. Предметами кидался, мог и до смерти напугать. Были случаи. Его снести пытались несколько раз, но с рабочими или техникой происходили несчастные случаи. Каждый раз! Так его и оставили. Люди говорили, те, что у вед речных спрашивали – нужно кого-нибудь поселить в него. Если дом примет, значит все успокоится. Ну раз речные веды так советовали, дом выставили с доплатой тому, кто его возьмет! Верилось с трудом, но хозяйка нашлась! Местная, Антипова Раиса Юрьевна, с матерью и маленькой дочкой. Дом их принял и ведь успокоился. Стало понятно, почему Антипова такое место выбрала, когда узнали, что она у другой матери ребенка украла. Спряталась от чужих глаз. Местные туда не хаживали, боялись. Прямо, как чулок вязаный, все петли сошлись!

За бабьим разговором мы не заметили, куда и когда делись начальник почты и пожарные.

Говорливая, общительная певчая – Елена свернула к своим воротам. Кстати, она мне понравилась, славная, милая женщина. Другую перехватил муж на мотоцикле. Через хлопки и тарахтенье подъехавшей таратайки прорывались стенания доведенного до крайности мужчины:

– Саша, ну где тебя носит?! Мало того, что я перенервничал, где ты, эта дрянь… Во, полюбуйся! – Он показал на лоб. – Шишка! Здоровенная и саднит! Молоко не дала. Копытом лягнула. Ведро всмяток! Забодать пыталась! Еле из сарая ноги унес! Садись, скорей, а то она щас огород разносит…

– Бодливая бестия, с характером! Черная, как смоль. Только одно белое пятнышко с пятачок на боку. Но молоко – сливки, вкуснее не пил, – просмаковал батюшка Николай. Он тоже попрощался с нами. Его у крыльца с нетерпением ждала жена. Лицо обеспокоенное, серьезное.

– Ну, все гладко, ладно? – обнимая, спросила она.

– Думаю, да, – подумав, нерешительно ответил тот.