Во власти речных ведьм

Фонарь нашелся походный, яркий. Стало ясно, мы оказались в каком-то закутке. Старые могильные плиты без крестов. Но вот несколько – под аркой с иконами. И маленькая старая обветшавшая часовня. Посмотрев на неё, сверившись с картой, батюшка утвердительно сказал:

– Правильно, дочери мои. Вывели, куда нужно. Значит, сюда привел божий промысел. Признаюсь, я в этой части кладбища никогда не бывал.

– Отчужденные! – ахнула Мария, перекрестясь. – Надо же, куда вывел!

– Нашел ты время для крестного хода к неуспокоенным! – угрюмо заметил Вольдемар Анатольевич. – Бабоньки, спокойно, не бледнеть, в обморок не падать и без криков. Ведем себя по-тихому, на всякий случай. Чумных и чокнутых мертвецов будить не будем. Мне прабабушка рассказывала, здесь где-то калитка есть. Вот там…

Пожарники отреагировали первыми, спешно протопали с тяжелым чаном, завернув за арку. Опасно размахивая крестом, туда же скрылся начальник почты. Видимо я замешкалась, пропуская других вперед. Мое внимание привлек переливающийся голубоватый свет. Там, за вертикально стоящей, очень старой, покосившейся черной каменной плитой. Что подвигло меня посмотреть туда одним глазком? Несомненно, дурость человеческая! Сердце сжалось. Душа оцепенела… Рядом басил голос отца Николая:

– Вернитесь, дети мои, не оставляйте меня одного! Выполним свой долг. Вернитесь, я кому сказал, а то плохо будет!

А там что-то копошилось. Маленького роста. Сгорбленное. В черном длинном платье, черной длинной шерстяной кофте и черном платке на голове. Старушенция выкапывала, разгребая крючковатыми руками землю сбоку надгробья. Узелок… Засунув туда лицо, бестия удовлетворенно хихикнула и переложила находку в карман. И тут она заметила меня! Ее длинный нос напряженно втягивал воздух. Глаза горели желтым ржавым огнем. Хищный полубеззубый рот оскалился в противной гримаске отвращения и злости. Ей помешали! Я узнала, я узнала ее! Эта ведьма уже появлялась, тогда в доме, проникнув за чемоданчиком Маринки, и потом… Перед глазами промелькнуло что-то черное. Не знаю, как это произошло. Прыгнуло с другой стороны, перелетев через могильное надгробие, вцепилось острыми когтями в горло. Смотря прямо в глаза, придвигая ко мне свое гадкое уродливое лицо, старуха тихо забормотала:

– Сама пришла, да? Добралась я до тебя! Ох-ох-ох, добралась! – Гадкий смешок, казалось, стекал с могильной плиты, у которой она меня душила. В глазах темнело, но позвать на помощь я не могла. И вдруг целый поток воды обрушился откуда-то сверху. Острые пальцы расцепились. Горбатая ведьма куда-то делась. Рядом с собой я увидела черный плащ, под ним что-то было. Он странно комкался, собираясь в кучку. Тяжелая мокрая ткань обрастала шерстью в самом прямом смысле этого слова. И вот на чем-то розовом уже корчится большая черная кошка. Бешеный взгляд желтых злющих глаз, угрожающее шипение. Она готовится напасть! Как с трамплина пружинится с… Маринки! Она лежит без сознания, кажется. Вот и Катя подошла и… Начальник почты со всей дури с выдохом гиппопотама от напряжения, вонзил в землю деревянный крест. Он оказался между мной и Катей. Прыгнувшая на нас кошка была отброшена крестом на надгробие. Сухой шмяк. Лежит бездыханная. А каменная плита от удара зазвенела, как колокол, и раскололась пополам. Один кусок стал заваливаться на меня, другой на Катю.

Одновременно! Одновременно нам пришлось придержать половины, чтобы не попасть под их тяжесть. И вдруг словно пропасть открылась между каменными гробовыми осколками. В темноте иссиня засияло нечто со вспышками перламутра, вроде ведьминой проруби. С моей руки, той, что Катя назвала ключом, начало сползать зеленоватое свечение. Оно вилкой нанизало неподвижное кошачье тело. Сила непонятная и необъяснимая подняла всклокоченную кошку в воздух и затянула в черный перламутровый клин. Страшный получеловеческий крик, полузвериный вой лавиной прокатился по кладбищу. Ведьминская бестия, ожив, пыталась вырваться, но тщетно – могила ее засосала. Как только это произошло, две половины надгробия схлопнулись. Деревянный крест из осины оказался замурованным внутри. Дерево выступало из камня так, будто изначально было вставлено в него.

– Чудо Господне! – пробасил батюшка и начал отчитывать молитву.

Рядом стояли удовлетворенные пожарники – это они вылили на меня святую воду из серебряного чана.

– Надо было предупредить девочек! – в сердцах воскликнула Мария.

– Тогда ничего бы не получилось… – хором ответили певчие. – Ведьма спрятала свою могилу от глаз людских!

Вольдемар Анатольевич поднял с земли Марину. Она была жива, вменяема, но абсолютно не понимала, как здесь очутилась. Рядом с ней из тряпичного узелка вывалились деньги, драгоценности и непонятные ведьминские ритуальные штуки.

Нотариус посветил на надгробие, чтобы получше его рассмотреть. На камне застыло отпрянувшее от креста уродливое старушечье лицо. Внизу дерево перечеркнуло имя, но фамилию можно было разобрать – Кривошеева и дату. Старушка умерла пятьдесят лет назад.

– Мария, помнишь, Матрена рассказывала историю о Верфавии «Кривошеевой»? – спросил нотариус.