Во власти речных ведьм

– По-быстрому пошли к дому. Обсудить ситуацию надо. Папа Сережа готовит общий сбор, – поторопила Катя.

Двухэтажный дом, бревенчатый с высокой крышей, ветряками, резными наличниками на окнах, нарядным крыльцом стоял в лесу. Небольшая речка бежала в каменистых берегах среди полевых цветов и высокой травы. Большое колесо посередине, чмокая, загребало воду. Оно не вращало жернова мельницы, нет. Ни мельницы или чего-либо подобного не было, странно…

– Анастасия?! Анна! Жанна! Гриша! Михаил! Антипов! – выкрикивал и выкрикивал имена мужчина, стоящий на крыльце дома.

Рядом с ним переминались мама и тетя Наталья, несомненно она.

– Мама! – закричала я и нежно прижалась к ней.

Тетя Наталья прервала наши объятия.

– Доченька, у нас сейчас два варианта дальнейшего развития событий. Либо мы все желающие остаемся, доживаем здесь, либо уходим. Катя с Семеном здесь не случайно задержались, на них ведьмы речные свой дом оставили. Они уйдут, он сгорит, исчезнет. Я вот о чем – та веда, которую дед Матвей матушкой величает, показала нам твою судьбу. Ты должна была вырасти в нашем доме. Встретила бы Семена и зажила бы счастливой семьей с детушками. Но из всех детей до совершеннолетия мог дойти только один. Вот такой горький исход. Дяде Сереже это открылось, так как раньше его сны речным ведьмам принадлежали. Они его по ночам мучили, не зная, что и он в их мысли влезал. Его сильный дух воспротивился им, и решил он сделать все по-своему! Думал, что так для тебя лучше будет. Хотел сделать тебя хозяйкой собственной судьбы. Ан – нет! И вот другой расклад: первенец неродившимся умрет, муж либо бросит, либо вовсе жизни тебя лишит. Веда так показала: «Цепь уже порвана. Один конец ее Дарью зацепил, другой должна удержать Екатерина». Что это значит, можно только гадать.

Дядя Сережа подошел и взял мою руку. Нежно погладил ее.

– Прости меня за все, дочка. Я считал, что ты сама своей судьбой должна распоряжаться! Но вот парень, – он показал на Семена. – Любит тебя, хоть и не было у вас романтической истории. Он пошел со своей невестой на Седмицу гадать два года назад. Стоял, ждал ее у воды, а в ведьминой проруби твое отражение увидел. Влюбился враз, да так, что готов был за тебя жизнь отдать. Не думая, вошел в ведьмину прорубь и здесь очутился. А раньше ты во снах ему с юношества снилась, наяву искал, но найти не мог.

– Дарьюшка, люблю тебя всем сердцем и душой, останься! Мы здесь счастливо проживем с тобой и сыном. Если здесь останешься, он живым родится, – Семен так нежно и трепетно меня обнял, что у меня защемило в душе.

– Я согласен с Катей, – опять вступил в разговор дядя Сережа. – Олег твой темная птица! Я бы ему не доверял. Не знаю, в курсе ли ты, но оказывается, он мой родственник. Потомок сына старшей купчихи Воробьевой, той, что сама утопилась. Двойня у неё родилась. Одного старик купец забрал, другого отец Коваль в Тулу увез к родственникам. Поэтому на нем тоже наше местное проклятие лежит. Узнал это в ведьминых чертогах от Настасьи, она кормилицей дочкам купцовым была.

Мне вспомнилось, что Олег фамилию «Коваль» на «Воронов» в паспорте на совершеннолетие поменял. Из-за необычных обстоятельств, произошедших с ним в детстве. Неужели все настолько туго завязано?

Тем временем к дому начали подходить… «люди». Некоторые из них очень странно выглядели – полупрозрачные какие-то.

– Мертвяки, из-за которых нарушилось течение судеб сельчан. Те, что по воровству наказаны. У них за душой мало чего светлого. Постепенно испаряясь как дым, они это место энергией подпитывают. Вот это колесо, в частности. Вода в нем – пища для запертых тут живых. Оно, колесо, может и воспоминания показывать, прямо кино на улице. Только со вставками, как у нас, рекламы. Раз в двадцать один день крутили для каждого свое. Речные ведьмы напоминали своим должникам о том, почему они здесь оказались, – потихоньку рассказывала Катя. Мы боялись мешать общему собранию.

Перед домом гудели «человек» двадцать. Вернее, оставшихся призраков. Из живых были я, Катя и Семен. Он нашептывал мне, что ждал здесь, как «матушка» деда Матвея велела. Что любит уже давно и безответно. Что сам свою любовь раньше бредом считал, а увидев в ведьминой проруби, понял, что я существую живая или призрачная. Все повторял, только здесь у меня ребеночек живым родится, и мы будем счастливой семьей. Мне было его жаль, но… Я ему решительно отказала. У меня и муж есть, мой любимый Олежка. Остальное глупости, и точка.

– Окончательно решила, дочка? – переспросил меня дядя Сережа. – Смотри… Передумать не удастся. Чертоги ведьмины от нашего мира удаляются. Это будет последний закат, когда можно вырваться отсюда. Да, если он будет…

Мама плакала, она хотела здесь со мной воспитывать внука. Что родится мальчик, почему-то не сомневалась. Плакала и тетя Наталья, обняв своего мужа, а он успокаивал ее:

– Лапушка моя, не плачь. Так нужно, ты сама знаешь. Если Дашенька решила уйти, то и Кате с Семеном здесь делать нечего. Значит, я оборону держать буду до последнего…

О чем они, я не поняла, но Катя все больше расстраивалась.