Во власти речных ведьм

– Кать, я не представляю, куда они могли деться! В этом месте даже лаза для блохастой дворняги не нашли. Мы все овраги облазили, – потом на кухне понуро извинялся Вячеслав. – С ребятами всю дорогу исходили, тыкались во все щели. Просто головоломка какая-то! Сквозь землю, что ли, провалились?! Черти, одним словом!! А Олег профи, ой профи! Мы-то какую машину высматривали в основном? Аркадия Похлебкина! А беглецы пытались из посёлка уехать на машине его соседа по дому, Пробкина. Мы, когда в дом Егора Пробкина зашли, обнаружили и его, и дочь Елизавету. Бедная беременная женщина!

– Убили? – с горечью тихо спросила Катя.

– К счастью, нет. Опоили чем-то, усыпили. Елизавете больше досталось. Маринка прихватила из гинекологической клиники кое-какие препараты. Егор Порфирьевич уже пришел в себя, а дочь его в больницу, в реанимацию увезли. Сейчас состояние средней тяжести. Будем надеяться, что и ребеночек не пострадает. А еще, Кать, я вот о чем думаю, если бы не та взрывная песня из автомагнитолы… Я был готов их уже отпустить!

19. Наваждение

Напряженный жаркий день сменил хмурый вечер. Перекаленное солнце тонуло в тяжелых сизых тучах. И когда ночь раздавила последние остатки света, кровавой краснотой разлившиеся за горизонтом, пошел сильный ливень. Набрав мощь, он победно, гулко зашумел. Разбиваясь, его струи бормотали, складываясь в тарабарщину слов. Я прислушивалась к этим звукам, постоянно спрашивая про себя: как удалось уйти Олегу и Маричёртику? Где они могли скрыться?! Прошло почти двое суток. В шуме воды я пыталась найти ответ, цепляясь за возможную подсказку речных вед. А дождь, как река стекал по окну. Давил, прогибая уличный жестяной подоконник. Каскад воды выбивал из него звуки «SOS». Хрустела черепица на крыше, временами казалось, что кто-то цокает, пробегая по ней. Визгливо скрипел ветряк над окном. Его рвали порывы ветра, а мою мятущуюся душу – страх за сына и тоска по нему. Я узница собственной беспомощности. Скована беспокойными мыслями и воспоминаниями. До меня долетели приглушенные звуки спора – Катя и Вячеслав. Они обсуждали происшествие у Чертова Зуба. Их спальня была в бывшей Маринкиной, ведь мы теперь привязаны друг к другу. Мои апартаменты остались в бывшей… нашей с Олегом. Бывшей… На столе за баночками с лаком для ногтей я нашла невинный милый подарок – веточку сирени. Ее сорвал для меня, целуя, муж. Бывший муж… Счастливое и горькое воспоминание о моей весне, любви и надеждах. Сухие цветки уже поблекли, но еще сохранили оттенок живого запаха. Надо же, а ведь могу его чувствовать. Чувствовать… Я легла на свою половину застеленной кровати. С тоской посмотрела на пустующую его. Неужели это было когда-то? И он, такой ласковый, внимательный, любящий… Расфантазировалась и почти физически ощутила присутствие Олега. Словно в гипнозе сознание баюкали, втекали звуки шлепающей, чмокающей, шуршащей, барабанящей слезливой стихии, и я неожиданно провалилась в липкую затягивающую пустоту. Черная, колкая и бархатная одновременно, она сверкала радужными искрами. Ведьмина прорубь! Ее ни с чем не спутаешь. А в ней из глубины, обдав холодной волной, на меня вылетел синий потрепанный автомобиль! «Москвич», кажется. Он зацепил, протащил по грязному земляному тоннелю. Вода на полу. Вода, капающая откуда-то сверху, стекающая с глиняных стен. Резкая боль, как от удара. Я упала и увязла в чем-то лихорадочно-горячем. Стало тоскливо и очень страшно! Сознание потерять не могла, я же призрак. Оглянулась по сторонам.

– Смотри, очнулась. Не раненько? – проскрипел знакомый голос. Маринкин!

– Мариш, я недоволен. Опять ты ошибаешься с дозировкой. Нашему малышу дала слишком много сегодня. И ему сейчас плохо! Чтобы этого больше не повторилось!

– Да ладно, Олежа. Он нам только помеха.

Сердце сжалось от таких слов. Я увидела, как к Маринке рывком подскочил Олег. Он схватил ее за плечи.

– Чтобы больше ошибок не было! Поняла?! – Грубо тряхнул и рявкнул еще раз: – Поняла?!! Отвечаешь за сына передо мной! Если что, спуску не дам!!

Маринка заплакала. Испугалась! Олег покраснел, сжал налившиеся кулаки. Нервной пружинистой походкой молча заходил взад-вперед по темному заброшенному сараю. Через выбитые стекла маленьких окошек мигал, проникая, мутный лунный свет. Он проявлялся из разрывов в дождевых тучах. Дождь барабанил на полу у обветшавших стен. Громил старую черепицу. Брызгал через трещины и дыры полуразрушенного здания. На покосившейся табуретке неярко светил фонарик.

– Ладно, все… – услышала я хриплый голос Олега. – Надо переждать хотя бы еще сутки в этих трущобах. К утру переберемся. Я что-нибудь придумаю. Котенок, не горюй. У нас есть военный козырь! – Он кивнул Маринке на меня.

На меня?! Я вспомнила рассказы Кати, как речные ведьмы могли ненадолго вселяться в тела живых людей. Неужели это значит… Я в Анжеле?!