Во все Имперские. Том 3 (СИ)

— Нет, просто магически выгорел, — доложил Здравуров, — Магичить в пьяном виде вредно для печени, знаете ли. Так что его собственная аура высосала все его силы. Но уверен, он оклемается.

Я подошел к постели, Головина смотрела прямо на меня.

— Вы как, баронесса?

— Дайте пить, — пробормотала девушка.

— Принесите воды, — приказал я Громовищину, а потом обратился к Кабаневичу:

— Целитель хороший. Я не про Здравурова, хотя он тоже потрудился на славу. Спасибо, господа. Но Исцеляевского я бы хотел оставить себе, если он, конечно, согласится на меня работать.

— Дело ваше. Мне он не нужен, — пожал плечами Кабаневич, — И я уверен, что вы очень скоро пожалеете об этом своем решении, барон. Вы плохо знаете этого, если так можно выразиться, человека. А теперь, когда ваша невеста спасена, думаю, самое время обсудить обмен заложниками.

— Обмен заложниками? — улыбнулся я, — Вы схватили Пушкина, я так понимаю? Он у вас?

— И не только он, — кивнул Кабаневич, — Та барышня, с которой вы только что целовались на лестнице, тоже у меня.

— Что? Вы о чем? Дю Нор?

— Дю Нор, — подтвердил герцог Кабаневич, — Пока мы тут с вами наблюдали за операцией на желудке вашей невесты — мои кабанчики телепортировались на лестницу и схватили вашу… я бы сказал, вашу невесту, но насколько я понимаю, ваша невеста — Головина… А вот кем вам приходится дю Нор — я не знаю. Но, судя по тому, что я видел на лестнице, она вам дорога. И она у меня. Гляньте, барон.

Кабаневич извлек из кармана смартфон, отделанный драгоценными породами дерева, и продемонстрировал мне экран. На экране было фото — трое Кабаневичей с крашеными бородами и принцесса без сознания, лежавшая у ног похитителей.

Фото было сделано в каком-то лесу. Явно далеко отсюда, ибо я в Псковской губернии вообще лесов не видел.

— Это владения моего клана, — пояснил Кабаневич, — А теперь, барон, отпустите всех заложников, иначе графиня, с которой вы изволили целоваться, поцелует горлом меч моего внука.

— С кем там целовался Нагибин? — слабо, но с искренним интересом, поинтересовалась Головина, приподнявшись на кровати.

Вот блин.

Проблема. Даже две проблемы.

Я обернулся и увидел, что в дверях стоит Громовищин, телохранитель принцессы, притащивший воду для Головиной.

Последнюю новость от Кабаневича он явно слышал, но смотрел Громовищин не на герцога, а прямо на меня. И его взгляд пылал бешеной яростью.

Похоже, что проблемы уже не две, а целых три.

— Заложников, лезвие меча, ваше поместье и жизнь ублюдка, который убил одного из моих внуков, — лениво потребовал Кабаневич, — И тогда верну вам вашу барышню, Нагибин. Или она умрет. Минута на размышление.

Глава 62. Под днищем

«Государственная преступница Людмила К. была нами обнаружена сегодня около четверти десятого утра, возле Николаевского моста, со стороны Васильевского острова.

Патруль в составе пяти казаков и двух полицейских предпринял решительную попытку задержания указанного лица, но задержание произвести не смог.

По итогу попытки задержания трое казаков погибли от ран, один утоплен в Неве, еще один погиб по неизвестной причине от кровопотери, хотя у него присутствует лишь небольшой едва различимый надрез в районе горла.

Последний факт уже породил многочисленные кривотолки о вампиризме среди личного состава, кои я пытаюсь всячески пресекать.

Один полицейский, участвовавший в задержании, лишился головы и обеих рук, ввиду чего также погиб. Последний выживший полицейский вынужден был после смерти своих товарищей от рук Людмиды К. отступить на перегруппировку и задержание продолжить не смог.

В связи с вышеперечисленным прошу впредь мне сообщать, когда государственный преступник является:

1. Барышней-магократом из Его Величества Лейб-Гвардии

2. Вампиром

Это позволит в будущем избежать прискорбных инцидентов, подобных сегодняшнему.

Что касается Людмилы К., то она по словам выжившего полицейского успешно перешла Николаевский мост, после чего смешалась с толпой на Адмиралтейском острове, где в настоящее время имеет место антикитайский погром.

Согласно вашим указаниям, мы этому погрому не препятствуем, так что все казаки и полиция (кроме пожелавших принять участие в погроме) с Адмиралтейского острова выведены.

По этой причине государственная преступница на Адмиралтейском острове успешно затерялась, её дальнейшие передвижения мы отследить не смогли.

Сообщаю приметы Людмилы К.: девушка лет восемнадцати, волосы длинные светлые, сплетены в косу, глаза голубые, во рту заостренные зубы, роста среднего, одета была в зеленое длинное платье, зеленые же полусапожки, серую шаль, серую широкую голландскую шляпу.

Свежее фото преступницы, сделанное полицейским, прилагаю»

Из рапорта, поданного в Охранное Отделение полицмейстером Васильевского острова г. Санкт-Петербурга Тзинчевым А.Е.

— Выйдем. Надо поговорить приватно, — кивнул я Кабаневичу.

Тот пожал плечами, показывая, что ему плевать.

Головина с присущим ей упорством попыталась что-то сказать и вроде даже встать с кровати. Но я остановил девушку: