Во всем виновата книга – 2

– Ломакс! Я как раз собирался вам телеграфировать – да, действительно, раскрыли, и во многом благодаря вам, мой добрый друг. Я уже провинился, не вернув книгу в срок? Ладно-ладно, я только не подозревал, что у вас практикуется посещение на дому. Входите же, снаружи отвратительно. Берите стул и садитесь поближе к огню, – так приветствовал меня Ватсон, закрывая дверь гостиной.

– Благодарю вас.

– Вы знаете, как вчера сыграл «Кент»?

– Боюсь, я был слишком занят, – признался я, переступая порог комнаты в какой-то прострации.

Камин ревел, как посаженный на цепь дикий зверь, а бесшабашно захламленная гостиная пахла табаком и остатками поданного на ужин карри. Холмс, с плотно забинтованной головой, растянулся во весь рост на кушетке. Его сухопарое тело прикрывали только брюки с белыми отворотами и домашний халат. Может, он и походил немного на пугало, но, надо признать, на весьма импозантное: жилистый великан с орлиным носом и странной, резкой грацией в движениях. Когда он увидел меня, его улыбка несколько потускнела, но не исчезла.

– Мистер Артур Дэвенпорт Ломакс из Лондонской библиотеки, – медленно протянул он, затягиваясь сигаретой, которую держал в руке. Закрыв глаза, он устроился поудобнее, стараясь не потревожить повязку на лбу. – Друг Ватсона, помощник библиотекаря. Скорее всего, Кембридж, игрок в крикет, бережлив, благовоспитан, обладает неким довольно важным предметом – возможно, книгой, – а также, по закону подлости, страдает самым досадным для библиофила недугом: дальнозоркостью. Садитесь, прошу вас.

Ватсон, лукаво подергивая кончиками усов, забрал у меня пальто. И тотчас же нахмурился:

– Боже мой, Ломакс, вы что, заболели?

– Думаю, нет, – осторожно начал я, – но пусть это определит мистер Холмс.

Мой приятель не обиделся, поскольку я и не думал его задевать.

– Если понадобится, я в вашем распоряжении. Вам точно не нужен врач?

– Мне нужен детектив. А точнее, детектив и химик в одном лице.

Холмс приоткрыл один глаз, когда я сел в кресло напротив его кровати. Потом я узнал, что эта его странность притворяться скучающим – лучший способ выудить сведения. Он был весь внимание – от легкого изгиба светлой брови до пальцев босых ног.

– Кембридж, игрок в крикет, бережлив, владеет важным предметом, близорукость – все это я могу вывести сам, основываясь на том, как меня приветствовал Ватсон, и на некоторых моих физических свойствах, – заметил я. – Я читаю «Стрэнд», как, впрочем, и все. Последнее предположение – самое смелое, но даже когда я не ношу очков, след от них, скорее всего, виден у меня на носу. Но почему «благовоспитан»? Мы же с вами ни разу не разговаривали.

Я ожидал от великого детектива все что угодно, только не того, что он разразится безудержным смехом, морщась из-за поврежденных ребер. Умудрившись поклониться мне лежа и помогая себе при этом окурком, он бросил взгляд на Ватсона, который протянул мне бокал с внушительной порцией бренди. Шерлок Холмс стал бы знаменитым или скандально известным в любой избранной им сфере, подумал я. Его взгляд был острым – прямо-таки бритва.

– Мой дорогой друг, так что же вы принесли в наш дом? – спросил он, не ожидая ответа. Его взгляд вернулся ко мне. – Конечно, вы благовоспитанны, Ватсон безмерно наслаждается вашим обществом. И довольно об этом. Вас отравляют. Как и кто?

У Ватсона от изумления отвисла челюсть. Он как раз уселся на стул с бокалом, долив по пути бренди в бокал сыщика.

– Боже мой! Ломакс, это правда? Что же случилось?

Я рассказал. Ватсон сидел с горящими глазами, молча кивал во время каждой паузы и каждого нового поворота сюжета, с явным сочувствием поджимая губы. Холмс полулежал неподвижно, словно собственное изваяние из слоновой кости, – закрыл глаза, сложил пальцы домиком и чинно скрестил голые лодыжки. Когда я добрался до конца, он положил руку себе под голову и повернулся на бок, лицом к комнате.

– Мистер Ломакс, я к вашим услугам, но вы должны сообщить, – сказал он несколько театральным шепотом, – какого решения вы ожидаете от меня. Отдать дело в Ярд? Самому назначить наказание? Следить за теми, кто замешан в нем, ничего не предпринимать, пока они не совершат более тяжких злодеяний, и лишь тогда нанести удар? Правосудие в ваших руках!

– Холмс! – укоризненно произнес Ватсон, заерзав на стуле. Видимо, это был очень старый спор.

– Ватсон! – ответил сыщик, выгнув бровь.

– Это серьезное дело.

– Я подхожу к нему со всей серьезностью.

– Нет, вы изображаете из себя судью, присяжных и палача, а сейчас еще даже не октябрь. Он становится таким зимой, особенно перед Рождеством, но обычно это приходит позднее, – прибавил Ватсон, обращаясь ко мне, и с сокрушенным видом пригладил усы. – Он только что расстроил одну свадьбу посредством взлома и проникновения с последующей кражей. Признаюсь, я надеялся, что на неделю ему хватит.

– Вы были против этой свадьбы всеми фибрами души, так же как и я, и совершенно сознательно стали участником представления! – обиженным тенорком воскликнул Холмс.