Во всем виновата Любовь?! (СИ)

Посмотрев по сторонам во избежание быть сбитой каким-нибудь шумахером, перебежала дорогу и вздрогнула, когда меня резко, больно вцепившись в руку, развернули, припечатали к стене и впились поцелуем. Не поцеловали, а именно впились жестко, яростно, дико, прикусив нижнюю губу. Мне не нужно было открывать глаз, чтобы понять, кто целует. Свежий легкий аромат щекотал не только нос, но и нервы. И если вначале я попыталась остановить поцелуй, то через секунду отвечала также, не менее зло, кусая мужчину. Но самое главное – мне это нравилось! Нравилось ощущать чувство боли. Алексей вдобавок к поцелую стиснул меня сильно, его руки пролезли под коротенькую шубу, ладони легки под грудь, а большие пальцы встретились в ложбинке.

Внизу больно заныло, напоминая, что секса не было очень давно. И как только я потянулась руками к мужчине, поцелуй был разорван, ладони убежали обратно к хозяину.

Открыла глаза, увидела удаляющуюся спину. Алексей сел в свой черный джип и сорвался с места. И все что ли? Я недоумевала, честно. Стояла пялилась на снег и оставленные вмятины, бродила глазами по дороге, дому напротив, по машинам, и одна меня привлекла сильно так, что глаза на лоб полезли. Не узнать спортивную тачку, не помнить ее и все что в ней было…. Да я прекрасно ее помнила. Номер с такого расстояния невозможно разглядеть, а вот водителя…его я видела прекрасно, как и он, все происходящее, что творилось тут.

Открылась дверца, показалась нога, дальше не смотрела, побежала в квартиру. Отчего-то стало страшно.

========== Часть 2 ==========

Страх, паника, лестница, быстрый бег, учащенное сердцебиение. Почему я бегу от него? Почему боюсь остаться с ним наедине? Потому что не доверяю себе? Потому что с трудом обретенный контроль над разумом при виде Мишки сбежал как последний трус?! Еще этот Лешкин поцелуй. Вот зачем он меня поцеловал?

Прохладная темная квартирка. Даже будучи на своей территории я не спокойна. Трясусь будто одуванчик на ветру. Прижимаюсь лбом к двери, только бы не пришел, не хочу этого.

– Открой дверь, принцесса!

Нееет!!!!!!! Делаю вид, что не слышу ни звонка, ни стука.

– Я чувствую твое дыхание. – И вроде говорит спокойно, но мне почему-то, кажется, что за этим «спокойно» спрятаны злые нотки. – Насть, я всего лишь поговорить хотел, открой дверь, пожалуйста.

Он просит, и пожалуйста произносит. Чего это с ним?

– Ночью? – вырывается у меня, прежде чем закрываю себе рот ладонью. Нужно было промолчать, авось бы ушел.

– А когда, если ты меня избегаешь! Не звонишь, не пишешь.

Он меня попрекает! Совсем синеглазыйублюдокахуел!

Представила его рожу и вспомнила о бите. Бита моя в машине лежит, сейчас мне ее не достать, зато есть проверенное женское бытовое оружие на все времена жизни – сковорода. Включаю свет в прихожке, снимаю шубу, дую на кухню за орудием. Возвращаюсь, открываю дверь, замахиваюсь на Мишку и бью, куда приходится.

– Вали домой! – ору. – Тебя Ксюшка дома ждет, а ты по ночам по бабам шляешься!

Мишка отскакивает, прикрывается руками.

– Принцесс, ты чего?

– Я чего? – у меня, кажется, начинается истерика. – Да ты хоть знаешь, что меня шантажировали? Фотографиями, где мы целуемся! Еблись мы вдвоем, а разгребаю я одна! Спасибо Алексею, что помог и что все так вышло.

Не это хотела сказать. Вот прямо совсем не это. Глупый порыв, второй за сегодняшний вечер. Несу чушь какую-то. Наверное, нервы в последнее время сдают.

– Алексею значит, – его глаза гневно сузились.

И это все что он уловил? Остальное по его мнению не так важно? Ублюдок!

Замахиваюсь по новой, но сильная рука отбирает сковороду, и она летит на бетонный пол, разнося неприятный гул.

– Что у тебя с ним? – запястье горит от стискивания мужчины. Больно!

– Какая тебе разница? – мои ноздри раздуваются. – Разве тебе есть дело до меня? У меня новая жизнь, в которой нет места для тебя!

С неприкрытой ненавистью смотрю в его синие глаза. А что если сказать ему о ребенке? О нерожденном ребенке? О том зародыше, убитым мною. И тут же понимаю: что не скажу. Вряд ли Мишке интересно. Он то и про шантаж мимо ушей пропустил, а тут миллиметровый червяк, зародившийся не от любви папы к маме, а от траха, жесткого, развратного траха.

– А это мы сейчас проверим, – наклоняется он ко мне, – какая у тебя новая жизнь.

Я прогибаюсь, потому как нависшее телу сверху давит, заставляет опускаться ниже. Его губы рядом. Тяжелое дыхание, затуманенные глаза, он не трезв. Не совсем пьяный, но думаю, что в адеквате Мишка бы сюда точно не приехал в позднее время.

– Отвали от меня, – последнее, что удается произнести, и я задыхаюсь от поцелуя.

На мгновение губы Мишки прекращают елозить по моим, он лезет рукой мне под платье:

– Где моя плохая девочка? – пальцы рвут чулки.

Как же мне противно и горько. По щеке катится одна слезинка, за ней вторая. Бесполезные попытки освободится, бесполезные слова. Меня не слышат, силой раздвигают мои ноги, рядом кто-то всхлипывает.