Во всём виноват лук

Повеселились мы хорошо, дома ещё накатили, взяли бутылку из запасов, и я напился до потери сознания. По крайней мере, память мне отшибло, и ничего не помню. Помню только, что мама вообще была почти трезва, села читать книгу, ей совсем чуть-чуть до конца оставалось, решила дочитать.

Очнулся я уже в отделении милиции, ну а дальше ты знаешь. Не верить мне ты не можешь, сам систему сделал, где наврать не получится, но советую – исправь».

Оказывается, за то время, пока Семён боялся открыть письмо, пришло второе, гораздо короче.

[father_petr]: «Привет, Сёма. Не отвечаешь мне, и нет сообщения о том, что прочитано моё письмо. Я тут долго думал сидел. Вроде бы не вижу тебя, а чувствую, что ты вот там, по ту сторону. И хорошо становится. Спокойно. Только вот ну чего мне тут делать одному, без мамы твоей, без моей мамы и папы, я ведь тут один совсем. Есть хорошие люди, да всё не моё.

Я ведь знаю, что ты сам оцифровываться никогда не станешь, да и ждать тебя… Да и если оцифруешься, ты попадешь сюда взрослым мужиком, даже старше чем я был на момент смерти. Не хочу я видеть сообщения от тебя стареющего и понимать, что ты там погибаешь, сынок. Консультанты твои ведь рассказали про самоликвидацию, как положено в правилах. И это ты верно придумал. Но вот способ ты придумал экзотический. Серьёзно? От мамы научился?

Ты только опять не обижайся на меня. Я тобой горжусь и всегда гордился. Ты ещё столько хорошего для людей можешь сделать, и я уверен, что сделаешь. Я люблю тебя, и мама всегда любила. А я пошёл, прости меня. Может, мы там с ней увидимся, а вдруг она меня ждёт, а я тут прохлаждаюсь. Мой куратор уже принес нож и луковицу, ждёт меня, некрасиво. Знаешь, второй раз умирать даже не страшно как-то.

Главное, что я успел тебе сказать всё, что хотел. Сейчас разрежу луковицу пополам, и всё. Оставайся собой. Мы тебя любим. Прощай, сынок. %&$#&%SDFS#&%$&^^*S%D$F*#S^#/ERROR…»

User [father_petr] self destruct

Семён Петрович дочитал сообщение до конца, попытался отправить сообщение «Я тебя тоже, пап», но так и не смог. Отправка была заблокирована.

Он вышел на крыльцо дома, которое выкупил и полностью перестроил, в той деревне, где жили бабушка и дедушка по маминой линии и где были похоронены рядом отец и мать. Семён стоял и смотрел в опустелый горизонт и допивал оставшийся в кружке кофе. В ногах ютились кошки, гавкали собаки, что сидели покорно на цепи. Он написал что-то жене Екатерине, она отправила ему в ответ смайлик поцелуя плюс текст: «Хорошо, что всё хорошо. Люблю».

Семён Петрович запрокинул голову к небу и произнёс: «Кто знает, цифра цифрой, а мы, может быть, ещё встретимся». Он загнал ногой кошек в дом, закрыл за собой дверь, сел за компьютер, открыл настройки своей системы и внёс изменения в запланированное обновление:

«Изменить шкалу вранья с 2 из 100 на «Исходные данные оцифровки».

Сделать резервную копию системы от…» И указал вчерашнее число.

Подлив кипятка в кружку, он открыл на рабочем столе папку с сохранёнными текстами писем от отца и уселся их перечитывать.