Вода и Перо. Узел (СИ)

Она остановилась, закрыла глаза. Высокие сапоги обтягивали ноги, каблуки поднимали пятки над мостовой. Широкие штаны, заправленные в них, ложились складками. Короткий меч на бедре оттягивает ремень, свободную рубашку подпоясывает плетеная лента, завязана туго, узел давит под ребра. Коса за спиной привычной тяжестью, так что подбородок задирается сам. На лице белила и румяна, подводка и помада.

В ответ на привычные ощущения взбурлил внутри источник, вырвался, пробивая камни. Весело же! Дело, важно, люди? Весело!

— Хей, не уходите без меня! Ну да, чуть-чуть опоздала, ну и что?

— Ты кто? — мрачно спросила девчонка. Ольга улыбнулась широко:

— Ольга! Подруга Джейн, ей ехать надо было. Она ж в городе только раз в неделю бывает, такие дела. А я тут, и как раз хотела этим вашим делом заняться. На деньги не претендую, со мной Джейн поделилась. Эй, у вас вроде наемник еще должен быть?

— Я за него, — неловко улыбнулся рейнарец. — Даниэле, мы на набережной встретились, а потом он еще друзей встретил, ну и… Вот. Зато я картофелину нашел! Я уже рассказал Обри, там городские лодки на причале починены, и в одной картошка была.

Ольга цапнула улику, повертела в руке. Посетовала:

— Эх, писателя бы сюда. Допросил бы этот овощ на раз.

— Корнеплод, — поправил Дэниэле.

— Да хоть фрукт! У нас в свидетелях только эта штука, а толку нам от нее. Как от сырой картошки, да.

Оглядела всех, подытожила:

— Но ни у кого знакомых писателей нет, да? Вот сушь. Ну ладно, что там у вас по плану было?

Вместе с Даниэле посмотрела на хмурую Обри. Та переводила взгляд с одного на другую, потом мотнула головой:

— Я на это не подписывалась. Джейн я знала, на Эдварда согласился Ямб. Мне это все ни на полмизинца не нужно, у меня свои дела.

— Эй, а деньги для трущоб? Вроде нужны были, нет? И Ямб все равно просил выяснить про банды.

— Вы понятия не имеете, для чего, — рявкнула девочка. — Передел территорий?! Ха! Никому до нас дела нет, ни богачам, ни приезжим, так и не надо, мы сами разберемся!

Даниэле только моргал непонимающе, монах положил руку девочке на плечо, но она вывернулась, быстро пошла через мост. Ольга догнала, подлаживаясь к скорости.

— Эй, ты чего? Если у тебя беда, так скажи. Может, мы поможем.

— Мертвых воскресите?!

— Нет, — Даниэле догнал тоже, шагал теперь рядом, чуть задыхаясь. — Но поможем за них отомстить. Только скажи, кому.

— С чего вдруг вам мне помогать? — кажется, они ее только сильней разозлили. — Вы меня впервые видите, я вас тоже!

Ольга рассмеялась:

— Ну и что? Хочется, вот и все. Интересно же!

Поняла, что ее сейчас ударят, успела отпрянуть. Подошедший монах сгреб Обри в охапку, подержал, пока та не перестала брыкаться. Ухнул негромко, не то успокаивая, но то так странно пытаясь что-то втолковать.

— Эй, — Ольга окликнула девочку. — Извини. Я тоже теряла близких, просто давно, и с тех пор привыкла над смертью смеяться.

Обри мотнула головой. Сказала глухо:

— Хотите в трущобы идти — ладно. Я пойду тоже. Но помощь мне не нужна.

— Вы, — окликнули их. — Вы кто такие?

Ольга вскинула голову и выругалась сквозь зубы — они остановились за мостом, в нескольких шагах в глубину квартала. Для местных, яро блюдущих свою территорию, это уже было нарушением.

— Сейчас уйдем, — попытался было сказать Даниэле, но Обри сжала кулаки, вышла вперед.

— А вы кто? Это не ваш район!

— Пф, малявка, ты от жизни отстала, — добродушно сообщил крупный рыжий мужик. — Тут работаем мы, мясники. Четыре дня уже как.

Топор у него за поясом вполне годился для рубки не только разделанных туш, но Обри он, похоже, не слишком впечатлил.

— Вам никто не позволял! Это свободный район, наш!

Ольга пожалела, что не зажала девчонке рот и не уволокла к птичьей матери. Впрочем, с этой бешеной сталось бы насквозь руку прокусить и все равно ругаться.

Мужик прищурился на них, словно пытался рассмотреть в сгущающихся сумерках. Сплюнул.

— А ну-ка, малявка, пошли к старшему. Будешь с ним спорить, чьи это улицы.

— Деру, — прошептал было рейнарец, но монах удержал его.

— Поздно, — кивнула Ольга. — Не трусь, все нормально будет. По крайней мере, весело.

Он хохотнул, сильно напомнив Эдварда, Ольга покосилась на него. Смешно будет, если Джейн права. Очень смешно — ей. Но не у всех получается так смеяться.

***там же

Обри кусала губу, во рту уже появился кровяной привкус. Страшно? Нет! Ей не было страшно. Она злилась так сильно, что ногти втыкались в ладони. Как они смели? Сушь, ладно, она знала, что по району шныряют Крысы, они всегда так делали. Пара зуботычин, и дети Рыжей понимали, что на чужие улицы лучше не соваться. Но Мясники! Это куда серьезней. С ними раньше говорили Макс или Сид. Теперь их нет.

Их провели дворами, как попавшихся воров под конвоем, вывели на Мясницкую, светлую от плошек с жиром. Здесь было чисто, тихо. Самый безопасный район западней реки — если прохожий не забыл заплатить, перейдя через мост.

Обри здесь раньше не была, только слышала. Она была девочкой с Пшеничной, дочкой красной юбки. Она одного из здешних мясников убила. Давно, но говорили, их старший никогда и ничего не забывает.