Вода и Перо. Узел (СИ)

Она бежала, оглядываясь через плечо. Сид держался за спиной, но не отставал, от этого хотелось хохотать и рыдать сразу, но было совсем не время. Перекрикивались бандиты, маячил позади Ястреб. Бежал за ними? Вроде бы да, но смотреть было некогда.

Сразу выскочить к каналу вдоль стены монастыря не получилось, их отрезал здоровенный мужик с дубиной. Обри заметила у него на поясе дудочку, кажущуюся игрушечной свистулькой, сказала:

— Привет, дядя Падди!

Выиграла мгновение для Ястреба, который от души двинул бандиту кулаком. Но вырубить не смог, пришлось уворачиваться от дубины и бежать назад. В квартале хлопали двери, один раз высунулась из окна женщина, закричала:

— Чужие здесь!

Обри только стиснула зубы и поднажала. Они бежали невидимой границей — шаг вправо и ты на земле циркачей, а слева все тянулась и тянулась до отвращения высокая монастырская стена. Впереди сиял факельными огнями проем и Обри чувствовала себя крысой, мчащейся прямиком в крысоловку — там же Старая рыночная, их наверняка ждут! Но останавливаться было еще глупей. Так была хоть какая-то надежда проскочить, успеть.

Она едва не влетела прямо в объятия знакомого бандита, споткнулась, пытаясь остановиться, проскользнула под его рукой, пропахала боком мостовую. Рядом стукнул о камни арбалетный болт.

— Сушь тебя!

Обри откатилась, подвернулась кому-то под ноги, на четвереньках метнулась в сторону. Ее поймали за воротник, но тут же взвыли и отпустили. Обри сплюнула чужую кровь, вскочила. Метнулась обратно к переулку, спиной к спине Ястреба. Наконец осмотрелась.

Как их много!

— Сид, — дурацкий ломающийся голос Витама раздался из-за спин бандитов, — дерись с девчонкой.

— Не смей, ты, ощипанный петушиный!..

Она услышала музыку и возненавидела мальчишку-мага еще сильней. Мелодия обессиливала, давила, но в Обри словно котел кипел. Держаться от Сида подальше и следить за всеми, только и всего.

Вот только циркачи совсем не собирались оставаться в стороне. Гудел трубой Ястреб, бросилась словно с какой-то крыши птица, перья посыпались на мостовую. Обри ругалась, пытаясь не даться никому. Она могла бы сбежать, наверное, но только если бросит Ястреба. Бросит Сида, который дрался до странного неумело. Из-за музыки?

Или потому что тоже пытался бороться с ней?

***там же

Роксан был очень недоволен собой. План у брата оказался глупейший, но почему-то получилось осознать это только сейчас, когда отступать стало поздно. Поэт, не умеющий импровизировать, и художник со специализацией портретиста — великолепная команда для спасения кого бы то ни было из лап хорошо подготовленной банды! На что они рассчитывали, являясь сюда даже без оружия?

Сумка Хелен с парой кинжалов забыты в монастыре, меч Ольги в доме О’Флаэрти. С собой осталось перо, но Роксан всегда здраво оценивал свои способности. Обычно и принимал это равнодушно — как не всем везет родиться красивыми, так не всем везет и с силой дара, но сейчас слабость бесила до дрожи. Бессилие, глупость, что вообще согласился спасать Обри вместе с братом. Все сразу.

Не отвлекала даже уже начавшаяся драка.

Они с Китом влетели в осиное гнездо, едва успели выйти из квартала ремесленников на Старую рыночную. Брат вдохновенно рисовал миски и серебряные кубки, валящиеся на врагов, ловко сохраняя дистанцию. Роксан предпочел стиль простой трактирной драки со всеми прилагающимися приемами вроде поймать врага за пояс и, придав ускорения, швырнуть в его же товарищей.

Музыку он не услышал, только увидел Витама, сосредоточенно выводящего мелодию. Кажется, юный бандит еще не заметил, что бой идет на два фронта… Или почему-то выбрал одну конкретную цель. Нетипично для музыканта, действовать из центра драки.

Роксан присел, пропуская над головой меч, которым махали, как дубиной, прикрыл брата. В голове звенело. Кит указал:

— Туда! Там наши!

Наши. Обри и Ястреб, у которого безвольно висела левая рука, но он все еще упорно защищал девчонку. А рядом с ними кружил, выбирая момент для удара…

— Сильвестр?

Показалось, темноволосый парень с рисунком синяков на обнаженной спине вздрогнул. Какой птицы он тут делает?

Как Роксан вообще узнал его? Семь лет не видел ведь.

Впрочем, конечно. Он просто стал копией отца. А Сагерта О’Тула Роксан видел даже чаще, чем хотел бы.

Не отвлекаться!

Мысли текли лениво, затягивали. Что-то внутри трепыхалось, разрывалось — защитить брата, помочь беглому бездарному, вытащить раненого Ястреба и явно измученную Обри. Как? Не важно.

— Сид, убей ее!

Сильвестр замешкался, затем бросился вперед. Почему у него такое странное сокращение имени?..

Медленно, словно краска по влажному листу, побежало осознание, соединяя точки. Сид. Обри. Тихо звучащая мелодия.

— Ну нет!

Как это вышло? Перо в руках, старый, позабытый шедевр — его даже не приняли, золотое перо Роксан получил скорее за маску и хитрый обман, тот романс, который якобы приворожил отца к прекрасной Гретхен, вообще едва держался в воздухе. А вот это, единственное, что он считал удачным и что Сагерт, скривив губы, отверг еще на бумаге, сейчас, вдруг…

Сработало.