Вода: Наперегонки со смертью

Пропорол ее ножом, вскрыл одну сторону и забрался под нее, оставив щель для дыхания. Остальные проделали то же самое чуть медленнее. Ангелина не смогла пробыть долго. Она вытянула руку и попросила ее вытащить. Ей помогли выбраться.

— Все хорошо, но держаться не за что. Паника, что сейчас потеряешь край и тебя засосет.

Валерия выбралась следом, брезгливо скидывая с себя ошметки геля.

— Это на крайний случай. Страшно и жижа лезет в глаза, в рот и нос.

Мужчины оказались настойчивее в получении результатов эксперимента. Поверхность воды над Романом двигалась, будто он активно обживал свою «прятушку».

— Маскировщик от бога — Засмеялась Ангелина, но неожиданно предположила. — А может он сорвался?

Испугавшись своих же мыслей, она кинулась к прорези и приподняла ее. Просунула руку и вытянула мужа. Роман откашлялся, отплевался и кое-как восстановил дыхание.

— Как догадалась?

— Почувствовала, экспериментатор хренов.

— А Сречко? — Испугалась Валерия.

Ей на помощь бросились несколько человек. Сречко лежал себе спокойно у щели и был крайне удивлен испуганными лицами жены и остальных.

— Вы чего?

— Ты зацепился за что-то?

— Вот. — Сречко показал нож, воткнутый в торец прорезанного слоя. — Хорошо держит.

Демонстрация маскировки, в целом, прошла успешно. Любого другого способа скрыться от ненужных глаз никто не предложил. Была в этом способе и слабая сторона. Вещи тоже надо было прятать, иначе они демаскировали точно так же, как и люди. Рюкзаки и все, что несли в руках, можно было запихнуть под верхний слой, но телегу с бочками и прочим, туда уже было не спрятать.

Старик-смотритель понял, о чем шла речь. Он взялся за ручки телеги и показал, что собирается ее катить.

— Драйв, драйв. — Он похлопал себя по груди, объясняя жестами свое намерение управлять телегой. — Ю сик андер вотер. — Его английский был ужасен, но абсолютно понятен.

Старик, видимо, решил, что пожил достаточно и готов был пожертвовать собой, чтобы отвлечь мародеров.

— Спасибо, дед! — Роман похлопал его по плечу. — А для всех сейчас устроим тренировку!

Тренировка была необходима, чтобы в случае настоящей опасности, народ смог спрятаться быстро и без суеты. Людям пришлось раздеться, чтобы не измазать одежду, иначе бы она встала колом, когда высохла. Не все получилось с первого раза. Для женщин и детей процесс оказался тяжелым. За детьми надо было присматривать, чтобы они случайно не провалились глубже. В итоге пришлось поделить людей на небольшие группы, в каждой из которых имелся мужчина, отвечающий за то, как прячутся его подопечные. Процесс ускорился.

Прятались без вещей, которые несли с собой, чтобы не испортить их без надобности. В случае настоящей опасности каждый должен был прятаться с тем, что нес. В итоге за ночь прошли совсем мало. Под утро где-то далеко проехала машина. Достаточно было лечь на поверхность, чтобы не обнаружить себя.

Шли до полудня, пока стало совсем невыносимо из-за жары. После легкого перекуса устроились на «ночлег». Роману выпала очередь идти в отвлекающую группу. Он не расставался с винтовкой. Она дарила ему уверенность и спокойствие. С ним в паре снова пошел Гельмут. Синдром первой жертвы он переборол довольно скоро. Его соотечественники, которых в группе было немало, поддержали и даже превознесли смелый поступок Гельмута, растворив уколы совести.

Лагерь поплыл в поднимающемся от горячей поверхности воздухе и когда он исчез окончательно, Роман остановился. Расправил над головой зонт, защищающий от палящих лучей, и собрался ждать. Гельмут сел «спиной к спине», чтобы вдвоем они видели все вокруг. Было тихо. Над океаном не летали птицы, ветер не шумел в деревьях, не ездили машины. Несмотря на жару, тишина действовала угнетающе снотворно. Горизонт поплыл. Роман прикусывал губу, чтобы боль отрезвляла отключающийся мозг. Гельмут, похоже, мучился той же проблемой. Его спина периодически вздрагивала, после чего он начинал бубнить на немецком.

Прошло часа три. Язык присох к нёбу от обезвоживания. От нечего делать Роман начал отдирать от кожи присохший после ночных тренировок слой геля. Занятие немного взбодрило его. Гельмут повторил за Романом, но быстро потерял интерес. У него еще остались волосы на руках и процесс показался для него слишком болезненным.

— С головы сдирай, — Посоветовал ему Роман, — Твоя плешь выглядит, как башка Ихтиандра.

Голова немца, из-за того, что пленка на ней шелушилась и топорщилась, выглядела, как пораженная псориазом или проказой. Роман провел ему ладонью по шершавой поверхности.

— Я, я, их меркте (да, да, я понял) — Немец принялся ковырять голову, снимая с нее пласты высохшей воды.

За этим занятием они провели еще час. Воздух волновался, растекался, закрывая от глаз всё, что происходило на расстоянии полукилометра. Приходилось полагаться в основном на слух, благо тишина стояла идеальная. И слух не подвел. Роман первым услышал механический звук. Он был похож на работу мотоциклетного двухтактного мотора. Роман встал и огляделся. Марево мешало разглядеть причину звука.