Вода. Рыба. Рыболовы.

— При ловле рыбца, — наставлял меня Владимир, — очень важно найти, где он стоит косячком. Вот смотрите туда, где бугрится и вихрится вода. Станьте повыше и пустите плавом насадку на границу струи, чуть придержите ее там. Если есть рыбец — схватит. А еще он может быть где-нибудь у берега на стремнине.

Мы идем каждый в свою сторону. Осторожно прощупывая дно, чтобы не провалиться в яму, забредаю в реку и занимаю подходящее, как мне кажется, местечко. Наживляю несколько крупных мотылей, опускаю в воду насадку и медленно наклоняю удочку. Сначала мне как-то непривычно смотреть и смотреть на эту бегущую беспрерывно, с легким шумом льющуюся воду. Чувствую даже легкое головокружение, кажется, что река меня самого несет. Но это лишь пока не заметил поклевку, которая произошла, правда, вовсе не в характерном месте.

С изумлением смотрел я на продолговатую серебристую рыбку с совершенно черным глазом.

С этого момента я перестал слышать и видеть реку — так предельно было натянуто внимание.

В общем-то все, о чем говорил Владимир, подтвердилось. Но как я ни старался, оказался все же не очень способным учеником — всего три рыбца за день.

— Ничего, — шутливо утешал «профессор», который, разумеется, меня обставил. — Немного поездите на Шешупу и сдадите экзамен более успешно!

ЕСТЬ ТАКОЕ ОЗЕРО…

Весенняя теплынь. Сонные, застывшие — ни одна веточка не шелохнется — деревья. Иногда проплывет в синеве распластанный ворон. И тихо-тихо…

Меня всегда поражает и влечет эта изумительная тишина, властвующая над широкой поймой Преголи, над домиками, разбросанными на пригорках, над разлившимися в долине озерами. Порой все вокруг кажется замершим, словно на картине. Но игра света, легкие порывы ветерка, иногда приглушенный перестук колес удаляющегося поезда где-то там, на гребне, у поселка Озерки, или неожиданный, как выстрел, крик петуха напоминают, что этот тихий мир живет своей жизнью.

…Над высоким холмом с могучими темными деревьями и прилепившимся к склону одиноким светлым домом на фоне нежнейшей голубизны простерлись, словно крылья, розовато-сизые размывы облаков. А от подножия холма по всей долине, насколько хватает глаз, разлилась вода. Она почти затопила камыши, пленила деревья на берегу, окружила холм, дошла до поселка.

Так выглядит Воронье ранней весной — не то озеро, не то просто разлившаяся Преголя.

Но вот спадает вода, и на ее месте вымахивают в рост человека травы. А вдоль пологих берегов озера и на мелководье появляются зеленые непролазные дебри из камышей, осоки, тростника, рогоза, кувшинок. Всмотришься с борта лодки в просвеченную солнцем воду — там откроется фантастический, причудливый мир. И в этом подводном мире — рыба. Плотва и красноперка. Лещ и окунь. Линь и густера. Угорь. И конечно же, щука. В реке и каналах — судак.

Воронье и расположенное рядом с ним озеро Пустое каналами связаны с Преголей, поэтому сюда открыты пути любой рыбе. Быстро прогреваемое, богатое кормом прибрежное мелководье этих озер является своеобразным рыбьим питомником. Ранней весной из реки рыба устремляется в укромные уголки озер на нерест. Здесь же она потом набирает, нагуливает силы.

Когда рыболов впервые попадает на озеро, чуждыми и неприветливыми кажутся ему его заросли и затерявшиеся в них берега. «Где тут закинуть удочки, что тут ловить? Тут бы лодку…» — невольно подумает каждый. Да, лодка нужна. А с берега можно удить не в озере, а на канале, соединяющем его с Преголей, и на речке Светлой, где берега чистые, сухие. И глубины порядочные.

Есть где побродить здесь и спиннингисту, лучшее для этого место — остров, образуемый реками и каналом. Право же, щука не оставит здесь без внимания хорошо играющую блесну «трофимовку», желтый или белый «шторлинг». А на «уралку» в Преголе может попасться и судак.

Мы с другом открываем сезон на Вороньем в начале мая… Сонный город позади. Автобус весело бежит по гладкому шоссе. Мы в приподнятом настроении от предстоящего удовольствия. Это настроение не могут омрачить даже густые облака, обложившие горизонт, и даже хлынувший вскоре дождь. Не привыкать! Натягиваем плащи и быстро покидаем уютный автобус.

К нашему счастью хозяйка дома, что на берегу озера, уже хлопочет во дворе. Значит, будет у нас и лодка. Без лишних расспросов она выносит нам весла. «Хочется вам мокнуть — ну и мокните. Мне-то что…» — словно написано на ее замкнутом лице.

А дальше все идет своим чередом. В заводинке слева от дома наловили плотвичек для жерлиц, прихватили длинные шесты и направились к заветным местечкам. Сергей не спеша гребет, а я расставляю снасть: втыкаю под углом в илистое дно шест, вешаю жерлицу, насаживаю на снасточку и опускаю в воду живца.

Оглянувшись на расставленную снасть, на какой-то миг немею от изумления: один из шестов то гнется к воде, то снова выпрямляется… Щука! Это она такое вытворяет — схватила живца, смотала леску, засеклась и вот теперь неистово пытается освободиться.

— Гони лодку! — выпаливаю я. Но друг мой не торопится.

— Чего ее гнать? Пожар, что ли? — невозмутимо говорит он.

— Разве ты ничего не видишь? Щука!