Водяная ведьма (ЛП)

«Мы пойдем, если ты пойдешь», — сказала она так ясно, будто эти слова были произнесены, а не пропеты в моей голове. Она перевела взгляд и я проследила за ним ко дну водоема, откуда, словно затонувшее сокровище, пробивался луч золотого света. Проход в Царство Фей. Мне нужно только пожелать открыть его. Мне необходимо открыть его. Я просто смотрела на свет и он становился больше. Меня тянуло туда. Русалки, увидев нарастающее сияние, потянулись к нему, словно к блестящей безделушке. Я последовала за ними, все время ощущая желание напевать вместе со стаей.

«В Царство Фей, в Царство Фей, в Царство Фей».

«Мы пойдем, если ты пойдешь».

Ундины подгоняли меня, взволнованные перспективой похвастаться своим трофеем перед сестрами, когда они прибудут на место.

«О, да какого черта, айда в Царство Фей, — подумала я. — Я гляну всего разок…» И я всегда смогу вернуться. В конце концов, я привратник.

«Йануам спреньа!» — крикнула я, когда мы достигли дна водоема, откуда растекался, разливался свет, поддавшись желанию в моем голосе.

«Йануам спреньа!» — подхватили русалки. — «Какого черта!»

Мы пробились через стену света, потрескивающую электричеством. Появилось ощущение казни на электрическом стуле, но ундинам, похоже, это нравилось.

«Какого черта! Какого черта!» — скандировали они. — «Айда в Царство Фей!»

Но вместо того, чтобы всплыть в Царстве Фей, мы оказались в полной темноте. Русалки внезапно притихли, как группа болтливых школьниц при виде строгого директора. Я не видела, но чувствовала, как их тонкие тела прижались ко мне. Та, что затащила меня в водоем, по-прежнему держала мою руку, но сейчас, кажется, делала это ради уверенности.

«Ой-ой, похоже, мы попали в Приграничье», — подумала я.

Название вызвало волну ужаса в их коллективном сознании. Кошмарные образы, вплетенные в их разум на уровне ДНК понеслись по группе, от одной девочки к другой. Скелеты и разлагающиеся тела, речные раки и слизняки, выползающие из пустых глазниц, черные слизистые угри, проглатывающие свою добычу целиком, клыкастые бобры-зомби…

«Бобры-зомби?!»

«Да!» — завопили мне русалки все разом. — «Бобры-зомби! Все знают, что мертвые бобры возвращаются в Приграничье в качестве зомби!»

В мгновение ока мне в красках передалась городская легенда об этих мифических (надеюсь) существах. Как фольклорист, я была очарована смешением реальной угрозы (бобры поедали русалок, когда те были еще мальками) и всеобщей любви подростков к зомби-историям. Поскольку в данный момент я плавала в темноте, то могла только надеяться, что эти бобры-зомби были реальными не более, чем история о Человеке-крюке[4].

«У них есть крюки?» — зажужжали ундины взволнованными и испуганными голосами.

«Нет, нет, — заверила их я. — Это только история… мы просто будем держаться вместе и выберемся отсюда. Я вижу свет впереди».

Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я разобрала несколько проблесков, хотя ни один из них не был так же ярок, как свет на дне водоема. Куда он пропал? Ведя русалок к слабому зеленому свечению, я задавалась вопросом, не был ли он мерцающей уловкой, чтобы заманить нас в эту преисподнюю.

«Или, возможно, — нашептывал коварный голос в моей голове, — ты ХОТЕЛА попасть сюда, потому ОН здесь».

Подавив эту мысль и надеясь, что мои спутницы не услышали ее, я поплыла к свету.

Приблизившись к тусклому мерцанию, я увидела, что случилось с теми, кто остался в водах Приграничья. Груды спутанных, выбеленных конечностей освещали дно водоема. Трупов было так много, что сложно разобрать, что за существа это были при жизни. Я увидела человеческие руки и лица, а еще рыбьи хвосты и оленьи рога, птичьи крылья и… Боже помоги нам… бобровые клыки. Независимо от формы останков, вся эта плоть была снежно-белой и излучала зеленоватое сияние, будто радиоактивный распад. То, что я изначально приняла за свет, оказалось поднимающимся зеленоватым илом. Я не замечала его, пока он не начал стелиться по моей руке.