Водяной. Книга 3

Денег на все это дело эмир мне не выделяет, наличку из золота и серебра (шлепаю английские фунты-соверены и шиллинги) клепать надоело, так что продажа люменя меня здорово выручит. Хотя, весь тираж из трех тысяч экземпляром уже раскуплен, еще до выхода из печати. И на русском, и на арабском языках.

Еще я рассказывал эмиру и его окружению сказки. Подумал и рассказал историю про Маугли, и Алису в Стране Чудес. Не удивишь эмира ни войнами, ни жестокостью — сам такой он. Всю жизнь в седле, всю жизнь в боях. А вот приключения мальчишки в волчьей стае и маленькой девочки в удивительном мире его захватили. Понравилось. Подарил список «Гурганского зижда» времен самого Улугбека. Четыреста лет книге, а по точности астрономических таблиц до сих пор одна из точнейших.

— Благодарю. Это необычайно ценный для меня подарок. — Я принял тяжелую, переплетенную в тонкую телячью кожу книгу и глубоко поклонился. — И прошу вашего позволения провести изучение наследия Муххамеда Турагая ибн Шахрух ибн Тимур Улегбака Гурагана. Ибо такого великого астронома эта земля будет помнить множество веков.

Хмыкнув, эмир встал, прошелся по комнате.

— Ты думаешь, Захар-бай, что люди помнят не властителя Самарканда, а ученого?

— Люди знают, что Улугбек родом из достойнейшей воинской и властительной семьи. Но его научные труды знают и ценят в мире, а его воинские подвиги… увы. — Я развел руками. — Он не Македонский и не Тимур, но в астрономии он превзошел их величие. Я хотел бы воссоздать его обсерваторию, о великий эмир. Это сложно, но возможно сделать.

— Делай. Я позволяю. Торопить не стану, это большой труд, — но делай. И напечатай об этом в следующем номере: мол, начаты работы по воссозданию обсерватории Улугбека Гурагана. — Эмир кивнул своим мыслям и хотел было выйти, но остановился. — Ты подготовил номера журнала для отправки царственным особам?

— Да, Ваше Высочество. Но я так думаю, что было бы неплохо, коли Вы сами, собственноручно, напишите дарственные надписи на первой странице каждого журнала. Хотя бы для императоров России и Австрии и королеве Великобритании. Ну и турецкому султану с персидским шахом.

— Ты прав. К тебе в типографию придут, заберут все. Отправят уже от меня, от моего имени. Ступай, ты великий хикоячи. — И эмир, взметнув полами тяжелого халата, ушел.

Его свита, люди в халатах стоимостью в половину линкора, последовала за ним. А мне были вручены подарки от них. Видимо, знают, что деньги для меня ценностью не являются, потому дарили книги. Я и не знал, что здесь сохранились такие. А куш-беги, улыбаясь, протянул мне тонкую сафьяновую папку, в которой меж листов добротной бумаги лежал (внимание!!!) папирус. Один-единственный довольно большой ветхий лист, расчирканный странными символами и выцветшими рисунками. Древний Египет? Здесь? Не может быть!

Подарок эмира, куш-беги и еще пары высших сановников я нес сам, а остальное за мной в добротном сундуке несли пара парней из дворцовой службы. Дома я вручил им по золотому, довольные слуги пошли обратно, рассуждая меж собой о прелестях некой Динары. Судя по всему, парни в веселый дом направились.

— Сундук мне в комнату. — Приказал я подскочившему и поклонившемуся Мансуру, ставшему у меня мажордомом и потому перебравшемуся в Коканд. На рабочих участках служат его подчиненные, а старый перс следит за моим домом в Коканде. — И это тоже. Только нежно, это очень ценные книги.

— Хорошо, господин. — Коротко поклонился мажордом и остался распоряжаться, а я подошел к небольшому арыку и в следующий момент уже мчался по городу к развалинам старого мазара. Удобно, что весь Коканд, как и любой здешний город, исчерчен множеством каналом и арыков. Они здесь основа водоснабжения, проходят практически по каждой улице. Ну, где уклон позволяет. У меня позволяет, арык проходит прямо сквозь двор. Плюс отличный колодец в центре двора, глубокий, с прекрасной холодной водой.

На площадку, где меня ожидали восемнадцать крысок, я выскочил уже через несколько минут. Улыбнувшись, погладил ближайшую по мордочке. Прикольные животинки, никогда не забуду, как при моей первой жизни мой сын приволок в дом бело-серого крысеныша. Стоит, просит у матери его оставить, а та орет со второго этажа: «Или крыса будет жить в доме, или я!!!». Да уж, было дело в прошлой жизни…

Эти восемнадцать прибыли не просто так. Нашли они мне стрелков. В разных местах, в разное время дня, но нашли. Судя по всему, они особо не таились, были и на рынке, и по лавкам прошвырнулись. К тому еврею заходили, что из Рима мне записку передавал. Хотя, это мало что значит, у него неплохая ювелирная лавка, плюс меняла. А вот здесь они, похоже, живут. Неплохой домик, точнее, маленькое поместье за городом. Ну-ну, кажется, мне предстоит визит в гости. Гость в дом — радость в дом.

* * *