Водяной. Книга 3

— Скажу, что дело плохо. Я не знаю, что это. Похоже на холеру — но это не холера. Это вообще ни на что не похоже, кроме как на козни иблиса. — Старик сам смочил спиртом тряпицу, тщательно отер руки, после чего подставил их под струйку воды, что из высокого кувшина лила Хилола. После чего ласково поблагодарил ее. Вообще, к моим девочкам у него очень странное отношение. Вроде как женщина — прах под ногами мужчины, но эти девочки для него святы. Впрочем, все здесь — и имамы, и лекари, — моим девочкам благодарны. Те отстирывают, отмывают, готовят. Помогают мне постоянно две, три — на хозяйстве. И даже мои русалочки уже на пределе. Я приказал им постоянно ходить в очешуенном виде лишняя защита, но прикрытая одежкой. Впрочем, глаз у того же Шерзода-табиба еще тот, он наверняка все странности подметил, и не он один. Но никто вида не показывает. И не сказать, что народ испугался. Испугать тех, кто работает бок о бок со смертью крайне сложно, эти люди оставили свои жизни там, за красной чертой на дороге. Они не живут — они служат. Нет, не так. Они СЛУЖАТ. Именно так, служат вере, мечте, самой жизни. Служат ради других и самих себя, ибо не могут быть другими.

— А я кое-что нашел… надо сходить завтра с утра в городские катакомбы. Пойдете со мной? — Под городом, к моему удивлению, древние ходы, город стоит на известняковом основании, ракушечник и мрамор здесь резали уже несколько тысячелетий, за счет этого и жил город. И кстати, город хоть и среднеазиатский по архитектуре, но вот по материалам скорее крымский или испанский — очень много зданий из ракушечника. Глинобитных зданий много, меньше половины. — И пара имамов бы не помешала, знающих историю здешних мест. Есть такие?

— Найду. Трех точно. — Старик подобрался. Поглядел на висящую на стене саблю и спросил. — Оружие брать?

— Не знаю, а потому не помешает. И побольше факелов. Четверых парней сможем отвлечь от хашара? — Я кивнул Марине, подавшей мне чашу с густым взваром из сухофруктов. — Я своих девочек беру всех.

— Отвлечем. Осталось меньше тысячи живых. Работы все равно меньше. — Хмуро буркнул старик и принял пиалу с взваром от Айлин.

— Тогда, за наш успех завтра. — Я протянул старику сформировавшийся в руке стакан изо льда, наполненный виски, и поднял свой такой же. — Удача и отвага, мастер!

— Не помешает, мастер! — Табиб принюхался и решительно выпил виски от Локи. Нам не помешает немного удачи, а Локи, при всем своем желании шутить, еще и бог изменчивой удачи. А нам она завтра точно понадобится.

* * *

Назавтра утром в нашем дворе собралось небольшое воинство. Шерзод-табиб, два имама, почти мне незнакомых, так как они работали с другого конца этого гибнущего городка, пять парней, которые понесут вязки факелов, я и мои русалочки. Все вооружены и опасны.

Видно было, что люди невероятно устали от борьбы с болезнью и рады хоть какому-то другому, пусть и опасному, занятию. И потому подошли к этому с радостью и тщанием.

Старик нацепил саблю, поверх хлопковой рубахи надел плотные кожаные латы, за пояс сунул двуствольный пистолет. Имамы вооружены так же, но на них кольчуги, судя по всему, нашли где-то здесь, в Беш-Арыке. Парни только с саблями и в плотных халатах, несмотря на жару. Впрочем, в подземелье попрохладнее.

Я и мои девочки тоже вооружились. У меня мой любимый шамшир, пара хаудахов, шлем-мисюрка и кольчуга. Марина со своим любимым луком и кинжалом, Хилола с Анфисой вооружились четырехствольными дробовиками «Ле Паж» и короткими саблями, Мавия и Айлин взяли по паре двуствольных пистолетов, тоже короткие сабли и охотничьи рогатины. Плюс на девочках кольчуги и остроконечные шлемы, я им их давно заказал.

Ну, и у каждого небольшой заплечный мешок. Продукты, вода, спирт.

— Готовы? Тогда пошли. — Я толкнул дверь и вышел со двора. После чего пошел по узкой улице с глухими стенами, вверх по склону. Метров через триста я пинком высадил мощную калитку и зашел в какой-то старый склад. Здесь грудой валялись осколки, оставшиеся от готовых блоков из ракушечника, а за ней уходила вниз, в катакомбы, сложная подъемная система. Бревна, смазанные жиром, и вагонетки, которые с помощью блоков вытаскивают наверх. Ну и лестница, вырубленная в ракушечнике.

— Зажигайте факела, парни. — Я проверил капсюля на пистолетах, подвигал клинком в ножнах, проверяя ход. Все остальные тоже проверили оружие, парни запалили факела, запахло горящей смесью из керосина, спирта, воска и бараньего сала. Некое подобие напалма местного разлива. Горит ровно и относительно долго.

— Пошли. — И я первым ступил на лестницу, которую мне показали местные крыски.

Лабиринт катакомб уводил нас вглубь и вдаль; чем больше шли, тем больше мне это не нравилось. Не тьма, еле разгоняемая рваным светом факелом, не тишина, прерываемая звуком наших шагов и дыхания людей (я и русалочки перешли в безвоздушный режим)… не знаю, но мне все это жутко не нравилось.

— Что нас ждет внизу? — Негромко поинтересовался старый табиб.