Водяной. Книга 3

– Держитесь! – Рявкнул я корнету и, перевесившись через борт корзины, одним движением ножа перерезал привязной канат. Шар весело скакнул, как освобожденный с цепи пес, и радостно полетел на запад. Этим я сбил прицеливание любителям пострелять по воздушным целям, пули прошли правее нас. А я тем временем потянул за открывающий клапан шелковый тросик.

– Держитесь, корнет, мы падаем! Но падаем целенаправленно, так что без паники! – Шар резко пошел вниз, а я обрезал крепежи керогаза и выкинул его вниз. Как раз пролетали над каким-то полуразрушенным дворцом, тут таких груд саманного кирпича хватает. Не то, чтобы мне был опасен керосин или что-то еще, но вот не хотелось бы тушить корнета, так что… внизу вспух яркий огненный комок, хорошо полыхнуло на раскаленной горелке.

Впрочем, гусар явно взбодрился, при виде приближающейся земли и приготовился к драке, проверив капсюль на пистолете и подвигав саблю в ножнах. Глядя на него, проверил свои пистолеты и я, хотя в то, что на земле сразу встретим неприятеля – не верю, тот дворик остался далеко. Хорошо, что мы вылетели за пределы города; плохо, что падаем в чье-то поместье. Причем, судя по всему, как раз на женскую половину. Ладно, разберемся.

И под визг разбегающихся женщин наша корзина плюхнулась практически идеально посредине большого цветника, а сдувающимся куполом успешно накрыло подбегавших охранников.

– С приземлением, корнет, – вылез из-под корзины я и за руку вытащил постанывающего Ренского из-под нее же. Пока вытаскивал фотоаппарат, охранники выползли в половинном количестве из-под купола. А в сад величаво вошел какой-то вельможа в солидном таком халате, очень серьезно расшитом золотом. Не сильно беднее, чем у хана или эмира, – важная шишка…

– Вассалом алейкум. Меня зовут Захар-бай, мой друг русский офицер корнет Ренский. – Я вежливо поклонился, как равный равному. Ренский скопировал мой поклон. – Прошу прощения, что потревожили ваш покой, но из-за происков неприятелей наш аппарат упал на двор вашего дома. Еще раз прошу прощения. Мы готовы компенсировать испуг ваших женщин и помятые цветы, скажите сколько мы должны вам заплатить?

Вельможа внимательно поглядел на нас, на валяющийся на боку потерпевший катастрофу шар, на выглядывающих из-за створок дверей женщин, усмехнулся и чуть поклонился сам, прижав руку к сердцу.

– Я – Мехмед-бай, хозяин этого скромного дома, прошу вас принять мое приглашение откушать со мной. Ибо гость в дом – радость в дом. А тем временем я отправлю слуг, ваши люди приедут забрать вас и ваше имущество, уважаемый Захар-бай.

К моему удивлению Мехмед-бай привел нас в небольшой внутренний садик с прудом-хаусом, в котором плавали здоровенные карпы-кои, и невысоким айваном около прудика, так сказать, подиумом для отдохновения. На айване, кроме обязательных ковров, стоял невысокий столик, на который и стали собирать перекус, так сказать. Судя по всему, хозяин этого гостеприимного поместья готовился хорошенько пообедать. Потому как если пирожки-самсу еще можно считать перекусом, то вот плов это уже серьезно. Хороший плов готовится долго, это блюдо не очень любит суету. А здесь плов просто роскошен, во рту тает от рисинки до распаренного мяса. Запивкой к нему идет просто прекрасный шербет, кстати, турецкий. Кисленький такой состав из сока лимона, граната, сложного комплекса специй, в котором едва-едва отдается острый вкус перца-чили. Ну да, здесь такой выращивают, просто называют по-другому. Хорошая вещь, надо сказать.

* * *

За время обеда спокойно переговаривались, Мехмед-бая интересовало многое. Меня он точно узнал, потому ко мне было только несколько вопросов по крайне незначительным темам, а вот корнета хозяин выспросил основательно. Надо сказать, я сам с интересом слушал: корнет-то из Питера, пусть и залетел на опалу, причем конкретно от царя. Но при этом корнет знал множество слухов о большом количестве придворных, кое-что знал о делах в высших сферах, лично знал царевичей, десятка три представителей молодого поколения высших аристократических фамилий. Времени на разговоры хватило, нас утащило прилично. Так что пока гонец от хозяина добрался до хана и Перовского, пока вернулся обратно с нашими конями и приказом немедленно прибыть пред очи ясны, прошло полтора часа.

– Интересная вещь, надо признать, прямо-таки невесомая. Никогда раньше алюминиевую чашу в руках не держал. Вы очень богатый человек, Мехмед-бай. – Корнет с явственным уважением поставил испещренную резьбой пиалу на стол и вопросительно глянул на меня.

Ну а я неторопливо вслед за хозяином провел руками по бороде и вежливо ему поклонился, благодаря за хлеб-соль. За мной то же самое сделал корнет и тоже встал.

– Благодарим вас, уважаемый хозяин. Если вы не против, за шаром я пришлю людей завтра утром. Не стоит делать впопыхах вечером то, что можно сделать неторопливо завтра. – Я еще раз с поклоном пожал руку хозяину и запрыгнул в седло шайра. Тот нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Мой коняга любит пробежки неспешной иноходью, хотя в его исполнении это получается весьма споро.