Водяной. Книга 3

Гусар заскочил на своего, серого в яблоках, мерина, и мы отправились за молчаливым посыльным.

– Интересно кто в нас стрелял? Как думаете, Захар-бай? – Ренский чуть поторопил своего коня, который не мог успеть за иноходью моего шайра.

– Не знаю, дорогой корнет. Наверное, нам сейчас скажут, не зря торопят к прибытию. – Я пожал плечами, сворачивая на оттененную высокими чинарами дорогу к городским воротам. Чинарам, кстати, годов двести, не меньше. Старая дорога, надо признать, но содержится в неплохом состоянии. Впрочем, сюда свозят отходы все кирпичеделы с Коканда, в специально выделенное время устраивают ремонт. Главные городские ворота здесь – самая показуха. – Но стреляли явно из нарезных штуцеров, надо сказать, что таких умельцев здесь очень немного. Чтобы по воздушной цели, да на триста аршин стрелять – это надо быть мастером. Снайпером, как говорят англичане. Кстати, вполне могут быть и они, у стрелков были однотипные штуцеры, сменные тоже были той же модели. А это в здешних местах редкость, надо признать.

Вскоре мы заехали в небольшой аккуратный дворик, и я почуял, как меня накрывает бешенство. Хан и губернатор стояли и негромко переговаривались, а мимо них сейчас проносили все то, что когда-то было семейством. Мужчина, четыре женщины и семь детишек. Все зарезаны, коротко и умело, ударом стилета в сердце. Мне очень сильно захотелось кого-то убить, да не просто убить, а сожрать душу, лишив его посмертия. Но присутствующие здесь в этом не виноваты, а потому я загнал свой гнев в глубину души. Ничего, мне спешить особо некуда, у воды путь долог.

– Слава богу, вы целы! – Перовский коротко кивнул нам, Насрулла ибн Хайдар удостоил той же почести. – А здесь вот, сами видите. Кому-то вы сильно не нравитесь, Захар-бай. Очень сильно.

Корнет коротко и грязно выругался, глядя на проносимых мимо детей. Ну да, скоро стемнеет, по мусульманским традициям хоронить нужно до захода солнца. За воротами шумно распоряжался местный старейшина.

– Кто, узнали? – После короткой приветственной речи спросил я. Собственно, спросил я не хана или губернатора, которые уже вышли, а невысокого пухлого узбека в скромном сером с серебром шелковом халате. Название должности интересное такое – кукелташ. Начальник тайной полиции и контрразведки по-нашему.

– Нет. Винтовки английские, но их может купить любой, у кого есть деньги. Это не военные, а спортивные винтовки, выделки лондонского мастера Самюэля Стаденмайра. Дорогие и очень точные. Их даже не для охоты, а для соревнований в дальней стрельбе покупают. – Ответил мне начальник местной тайной полиции и покачал головой. Человек явно не одобряет произошедшего. И это при том, что руки у него не по локоть, а по плечи в крови. Но таких малых детей здесь не казнят. Даже за воровство сразу руки не рубят – полсотни палок за первое попадание, если выживешь, то отпустят. Другое дело, что мало кто выживает, даже учитывая, что палачи не сильно усердствуют. Потому как после экзекуции отлеживаются в местной тюрьме, на древних циновках, никто за санитарной обработкой ран не следит. Это я точно знаю, так как выхаживал одного пацаненка в Бухаре. Помер бы мелкий воришка, но я его вылечил; теперь у меня в столице ханства есть небольшая шпионская сеть из мелких и горластых боласят. А на пацанов редко кто внимание обращает. Сделал про запас, да и подкармливаю пацанят. Не сильно, но пригоршня меди позволяет им есть пусть просто, но досыта. И не воровать при этом. Правда, разок пришлось укоротить на голову одного чинушу: мать его, попытался наехать на мальцов, здорово избил троих из них. Но это так, к слову.

– И явно нет свидетелей… – Я поглядел на улицу. Перекресток рядышком, причем выходит на торговую площадь, где народу толпилось множество, вид-то отсюда, с этого склона, на наше действо, был прекрасен.

– Откуда? Нет, если бы жители маххалли узнали бы об этом – забили бы убийц, спору нет. Но откуда они знали? – Человек в сером халате пожал плечами. Ну да, впрочем, даже если он что-то знает, то совершенно не факт, что будет со мной делиться. Служба – она и здесь служба. Впрочем, я больше чем уверен, что сарбазы прочешут город частой гребенкой. Но вот в результате не уверен совершенно, работали явно профи высокого класса. Здесь таких мало, патриархальное общество. Голову отрезать могут, а вот сделать это тайно – с трудом.

После еще нескольких фраз я распрощался с местным Мюллером, помахал рукой Ренскому, уезжающему в эскорте губернатора, и оглядел двор, с которого меня пока никто не гнал. Хозяева мертвы, а для соседей я один из власть предержащих, с которым даже сам хан парой фраз обменялся.